Для тебя

А в бокалы любовь налита,

Лучший сорт Испании – херес.

Поцелуй тронул нежностью ухо,

От виска и до губ движенье,

Замирая в предчувствии чуда,

Ты во мне ищешь спасенье.

Все слова переводит ветер,

Море шелестом их повторяет:

«Таких глаз я не видел на свете,

Как листва кипариса сияют,

В глубине изумрудного плена,

Я летаю, крылья ломая,

Мы мой ангел, царица, мой демон,

Ты Мадонна, ты вышла из рая.

Привкус странствий, полыни и мяты,

На губах сладким мёдом тают,

Колдовские твои ароматы,

Побережье моё заполняют.»

Каплю страсти с плеча снимая,

Языком, не давая поблажек,

Уводил в страну свою мачо,

Капли с бедер рукой, до мурашек.

Звезды ближе, Крест Южный над нами,

Млечный путь затерялся в небе,

Танцевали мы танец испанский,

Под гитару и кастаньеты.

Выдох ветра и вдох прохладной,

Набегавший волны на берег,

«Вesame, целуй меня страстно,

Это ночь не будет последней.»

Porfavor

Звезды небо чертили штрихами,

Я по ним загадала желанье,

Пусть останется оно тайной,

Если сбудется, то случайно.

Память кружит нас в медленном танце,

Сжаты пальцы, ломая время,

Кем теперь мы друг другу стали,

Не чужие, но иностранцы.

Мы в плену, в западне у страсти,

Свет в глазах не прикроют ресницы,

«Por favor» – ты сто раз повторяешь, -

«Ну, останься, пожалуйста, милая.»

Ночь последняя, луна мёдом,

Разлилась на песок побережья,

Я губами ловлю твои стоны,

«Por favor» – повторяю нежно.

Запах моря и шум прибоя,

Навсегда нас запомнят волны,

Босиком по рассвету – мы двое,

В это море и небо влюбленные.

Разольём по бокалам херес,

Бросим в море пустую бутылку,

Выпьем страсть мы до капли последней,

И расстанемся с третьей попытки.

Раскрутилась земля в быстром ритме,

Вдруг почудилось, что в России,

Вновь зима и снег белый выпал,

И метель с южным ветром кружится.

MiAmor

Ночь и мне не спится снова,

Мёрзну я одна в пустой постели,

Мне бы твои руки,

Взгляд твой дерзкий, голос,

Мне бы твои губы, чтоб согрели.

Ты скажи, за что мне наказание,

Пью одна и водка без закуски.

Там тебе тепло в твоей Испании.

Я же замерзаю тут в Иркутске.

Сниться часто мне луна и берег,

Море, а на небе звёзд плеяды,

Страсть искрилась,

Как в бокале херес,

Ты был Посейдон, а я наядой,

Наш роман был вспышкой фейерверка,

Искрой многоцветной, но короткой,

Повенчало нас с тобою лето,

Побережье Пальма-де-Майорка.

Зонтик пляжный, куча мандаринов,

Страсть в глазах и в каждом поцелуе,

Вниз луна стекала парафином,

Ангелы нам пели – Аллилуйя,

Ты смеялся, что я часто мёрзну.

Целовал мне родинки на теле,

Моё имя на язык испанский,

Перевёл – Amor, mi Consuelo,

В море кинули монетку на прощанье,

Загадали встретиться ещё раз,

Слёзы на ресницах задрожали,

Mi Amor, amor, до скорой встречи.

Шторы прячут дождь унылых улиц,

Мёрзну я, укрывшись одеялом,

Я тебе пишу с компа, ссутулясь,

«Приезжай на берега Байкала.

Будет водка, омуль на закуску.

Будет страсть зарницами до неба,

Без тебя мне холодно в Иркутске,

Привези испанское мне лето.»

Линия жизни

Не ищу спасение в твоих ладонях,

Забуду всё, не слышу, не вижу, не помню,

Лицом в ладонь в перекрестки линий,

Как воздух губами вбираю это родное имя.

Читаю с ладони вздохами оттиск,

Слова собираю зерном для птиц в горсти,

В силу каких-то своих особых умений,

Тасую буквы у слов в надежде на совпаденья.

Изгибаясь уродливо в бок на ладони,

Линии жизни стекая уходят вниз монотонно,

Плевать, так, наверное, будет уместней,

Сказать – «Прощай, нелюбимый,» в отместку.

Счастье ведь это, только в горсти просо,

Пестрой мозаикой в ладонь собери просто.

Лезет в душу солнце лучом-занозой,

Не приду за любовью к тебе, за новой дозой.

Он ждал

Я как-то мимоходом в его сердце,

Вошла и стала, разрывая его грызть,

Хотела в нем, наверно, отогреться,

Но не смогла я бескорыстно полюбить.

Дразнила, мучила, терзала его раны,

Искала я объятья у других мужчин,

А он прощал мои измены и обманы,

Любовь лепил и поднимал её с руин.

А я опять бежала танцевать по крышам,

Ругалась и кричала – «Сама я по себе,»

И отдаваясь просто так мальчишкам,

По клубам пьяная с сумбуром в голове.

Он принимал любой, больной и пьяной,

Я отогревшись уходила снова в ночь,

Он зашивал в кровавом сердце раны,

Рубцы болели, снова рвали его шов.

А он терпел, носил мне чай в постели,

Все ждал, я оценю, останусь навсегда,

Наивно верил, если рядом с ним согреюсь,

То полюблю неопытно-простого дурака.

А он все ждал, за раной штопал рану,

Душа испепелилась и горела как костер,

Он ждал, когда от жизни я такой устану,

И не дождался. Навсегда вчера ушел.

Ну и ушел, но на душе с чего-то скверно,

И память пустотой пустила в душу боль,

Я благодарна за любовь ему, наверно,

Но холод сердца разрывает меня вдоль.

Прыгай и улетай

Сглотнул торопливо вечер этот бредовый день,

Солнце скривило на окнах луч и исчезло совсем,

Торчат из пустынных строек кости бетонных свай,

В ночь, в неизвестность сверху, прыгай и улетай.

Жизнь истребителем вьётся – штопор или пике,

Без перспективы прорваться, фигу сжимая в руке,

Всё до банальности просто, виски плесни в стакан,

Пялиться тупо глазницами в зеркале тварь-тоска.

Лыко уже не вяжется, утро сглотнуло ночь,

Струйками факт реальности снова вползает в мозг.

Вам никогда не казалось, что в зеркалах – не то?