Для тебя я Ведьма! (СИ)

Прохладный вечер пришёл в Илиси, но не принёс с собой запах помоев — чудеса! Огней на улицах хватило бы осветить парочку таких городов: складывалось впечатление, что закат не свершился час назад, а только собирался начать свою арию. Мы здорово опаздывали, и Сальваторе на месте возницы прикладывал неимоверные старания, чтобы скорее домчаться до площади. Желающих посетить карнавал оказалось немало. Основную дорогу к площади перекрыли толпы веселящихся гуляк, Торе пришлось повести лошадку в объезд. Дилижанс с трудом и скрипом втискивался в узкие улочки, обдирая лакированные бока. «Малыш» шаркнул бортом обо что-то недружелюбное, и я зажмурилась.

— Синьорина Эспозито, вам стоило остаться дома, — Ромео ворчал на нашу карманную фурию, пересчитывая банки с лекарствами в деревянном ящике, что прихватил с собой.

— Я могу помочь с пострадавшими. Сестра милосердия лишней не будет, — парировала наблюдательница.

— Милосердия? — Ром поднял на неё глаза. — Ну-ну.

— Мими хочет помочь, — я попыталась вступиться за несчастную влюблённую.

— Ч-ш-ш! — зашипел лекарь, в очередной раз начав ревизию склянок.

Ромео твердолобый, словно стенобитная машина — я покачала головой, посмотрев, на сникшую бедняжку с фарфоровым личиком. Мими сказала Ромео своё первое «люблю», а он до сих пор не спел ей серенаду под окном. Хотя я уверена, что Ром втрескался в нашу наблюдательницу. Как?.. Как можно так безжалостно изводить себя, а заодно и объект своего обожания? За размышлениями о чужом счастье я не заметила, что мы приехали, а Ромео и Мими уже покинули дилижанс, оставив меня наедине с мыслями. Голос Сальваторе с улицы заставил вздрогнуть:

— Амэ! — по командирски требовательно позвал Ловчий.

Тихонько распекая себя за беспечность, поспешила выйти из кареты. Тор ещё дома предупредил, что на карнавале его приказы должны исполняться незамедлительно и беспрекословно. Сегодня мой Торе взял выходной, вместо него в тело кучерявого здоровяка вселился безжалостный командир Ловцов безумия, и с этим стоило считаться.

На площади во всей красе развернулась изнанка карнавала. Охотники стащили сюда телеги с клетками и расставили их по периметру, изобразив жуткого вида ограду. Когда за прутьями окажутся дочери бездны, будет ещё «красочнее». Та самая гильотина, что я видела сегодня утром, в свете карнавальных огней выглядела королевой зловещего бала, а пустые деревянные колодки вполне сошли бы за фрейлин «её величества». Картинку дополнили помостами для сожжения ведьм — кучи соломы вспыхнут, и огонь унесёт души моих бывших сестёр в зал суда Великого Брата.

— Пёсья элита здесь, — Сальваторе окинул взглядом Охотников на площади. — Ни одной дворняги, исключительно породистые вожаки.

— Слухи о Ловчих сделали своё дело, — Ромео довольно улыбнулся, достав из багажного отделения дилижанса лекарский саквояж.

— Хотите сказать, что мы будем соперничать только с главными Охотниками? — до меня начал доходить смысл слов Торе.

— Именно, — командир состряпал зловещую рожу. — Я надеялся, что мы сможем ославить Ловцов безумия ещё до того, как настоящие подвиги превратятся в песни менестрелей. Получилось.

Тор Сальваторе — хитрец и хитрюга! В любом трактире, где мы останавливались, он непременно брал кружку эля и подсаживался к самой шумной компании. Хмельные разговоры быстро превращались в байки о Ловцах безумия, а Торе умело подливал масла в огонь легенд. Подозреваю, в землях Ханерды не осталось человека, не слышавшего о Ловцах безумия, хотя видели нас единицы. Даже надпись на борте «Малыша» и та была сделана с одной целью — вбить в головы людей имя славных убийц обезумевших ведьм. О наших портретах, за которые Тор отдал неприлично много денег, и говорить нечего — дорогие картины долго стоят на рынках, и обсуждают их охотно, а поглазеть приходят чуть ли не семьями. Старания оправдались, но зачем это нужно Сальваторе, я не понимала. На площади Илиси собрались вожаки стай — это здорово усложнит нам задачу.

— Итак, начнём, — Торе развернул карту. — Вот здесь, — он ткнул в листочек пальцем, — стоят клетки Ловчих. Район городской ратуши, так будет удобнее…

Сальваторе подробно описывал план, который я уже слышала несколько часов назад от Ромео — мы пройдём от площади до фонтана, от фонтана к ратуше, а там… Я даже думать боялась, что «там». На ладошках выступил липкий пот, голова пошла если не кругом, то полукругом точно, но с эмоциями я справилась. Тор нанял пятерых парней нам в помощь — им предстояло скручивать нашу недобитую добычу и отправлять в заточение, остальное — дело Ловцов.

— Ромео остаётся здесь помогать раненым горожанам, — холодно командовал Сальваторе. — В финале всех ждёт сюрприз на площади.

— Какой ещё сюрприз, дружище? — лекарь с недоверием покосился на Тора.

— Ты спрашивал, кто нам заплатит, — он хлопнул Ромео по плечу, — вот и узнаешь. Тебе понравится, обещаю.

Синьорина Эспозито сжала мою руку, желая поддержать. Помощь со стороны наблюдательницы я оценила — мне бы ещё порыдать минуту-другую, уткнувшись ей в плечико, чтобы выпустить панику, но это уже непозволительная роскошь.