Для тебя (ЛП)

Вздрогнув, я вышла из своего замороженного ступора и спросила:

— Я тебе что, официантка?

— Милая, вчера ночью я заслужил по меньшей мере омлет, и ты это знаешь, — сказал он, расстегивая рубашку. — Сегодня утром ты можешь намазать маслом кекс и погреть его для меня.

К сожалению, это была правда. Мой омлет а-ля Феб был потрясающим. Однако он, скорее, заработал вафли. Мои вафли — просто бомба. Вчерашний оргазм, который он подарил мне, держа меня на руках у стены, определённо тянул на вафли. Конечно, я могу намазать маслом и погреть кекс для него.

Но разворачиваясь к двери, я всё равно пробурчала:

— Я, пожалуй, пересмотрю способ вознаграждения с помощью завтрака.

Я не дошла до двери каких-то два фута, как Колт одной рукой обвил меня, а второй захлопнул дверь, после чего развернул меня и прижал к ней спиной. Задрав голову, я посмотрела на него, и полсекунды спустя его рот обрушился на меня.

За секунду до того, как поцелуй завладел всем моим вниманием, я успела понять, что Колт прикалывался надо мной. Поцелуй получился мокрым и долгим, к нему добавилась активность рук, как с моей, так и с его стороны. Такими поцелуями отмечают важное событие. Такие поцелуи запоминают на всю жизнь.

Когда наши губы разъединились, Колт прижался своим лбом к моему и прошептал:

— Жду не дождусь, когда ты сделаешь мой дом нашим, Феб.

После этого он отпустил меня, оставив стоять около двери. Он подошёл к тумбочке, взял свой кофе и зашёл в ванную, наполовину прикрыв дверь.

Всё это время я смотрела на него, не в состоянии пошевелиться. Я не понимала, что чувствую, потому что никогда в жизни не чувствовала ничего подобного. Даже когда росла в счастливом доме с семьёй, которую я любила и которая заботилась обо мне. Никогда. Я даже не была уверена, что для этого существует название, но знала, что никогда не забуду этого удивительного и чудесного ощущения, как и поцелуя, который случился перед этим.

Взяв себя в руки, я потёрла лицо ладонями, развернулась, открыла дверь и вышла из спальни. Сделав несколько глубоких вдохов, я пошла по коридору.

Джесси и Джози наблюдали за мной, но я была слишком занята своей паникой, одновременно стараясь удержаться и не сделать колесо и, может, несколько прыжков, вытянув руки вверх и размахивая воображаемыми помпонами, как делают девушки из группы поддержки.

— Ты была там намного дольше, чем требуется, чтобы отдать кружку кофе, — заметила вечно любопытная Джози.

Я встала на своё прежнее место у барной стойки и посмотрела ей в глаза. Я не успела взять себя в руки настолько, чтобы вспомнить, что обычно держу всё при себе, даже с друзьями, и рассказала:

— Колт решил, что я переезжаю к нему, я думаю, что он до сих пор любит меня, он сказал, что скучал по мне, федералы предложили нам программу защиты, и мне нужно решить, уедем ли мы, пока тут всё не успокоится.

Распахнув глаза, Джесси пялилась на меня три удара сердца, потом сказала:

— Ты не была там настолько долго.

— Колт целеустремлённый. Ему надо ехать в участок.

— Ты переезжаешь к нему? — спросила Джози, и я посмотрела на неё.

— Ты меня не слышала. Колт решил, что я переезжаю к нему, и он целеустремлённый. Это вообще не обсуждалось.

— Он велел тебе переехать к нему? — спросила Джесси, так подняв брови, что половина её лба исчезла под челкой. По её лицу было ясно, что она не может понять такое. Сомневаюсь, что Джимбо когда-либо велел Джесси делать что-нибудь. С другой стороны, сомневаюсь, что Джимбо мог прижимать её спиной к стене, держа за задницу, и жёстко трахать, пока она не получит умопомрачительный оргазм.

— В общем, да, — сказала я.

— Повторяю, ты переезжаешь к нему? — снова спросила Джози.

Я посмотрела на Джози, Джесси тоже. Все мы знали историю, слишком хорошо. И вообще, все мы только что наблюдали, как он идёт через гостиную. Половина женщин, живущих на планете, которые видели бы, как он идёт через гостиную, не стали бы спорить, если бы он велел им переехать к нему. А он в довершение ещё и поцеловал меня, о чём я не собиралась рассказывать — это принадлежало только Колту и мне.

— У него симпатичная кухня, — сказала я, словно объясняя, и мы расхохотались.

— Женщины, — пробормотал Брэд себе под нос, проходя через гостиную, и мы все повернулись к нему.

Ему было примерно двадцать три-двадцать четыре года, и он много времени проводил в «Джек и Джеки», играя в бильярд с приятелями и пытаясь знакомиться с девушками. Он неплохо выглядел, не очень высокий, но и не низкий, у него было классное и очень подтянутое тело, хотя ему требовался совет по стилю. По моим прикидкам, поскольку я не вела точного учёта, с девушками ему везло с переменным успехом. Не то чтобы ему часто отказывали, просто со временем он станет лучше.

И у него и близко не было достаточно опыта, чтобы вот так бормотать: «Женщины». Однако работа в баре приучила меня помалкивать, когда слышишь всякое дерьмо, что я и сделала. Промолчала.

Но Джесси никогда не могла промолчать.