Для тебя (ЛП)

Ди многозначительно глянула на меня, и не могу сказать, что я её винила. Я бы испытывала те же чувства, если бы никогда не видела своего мужа, потому что он либо спит, либо в баре.

В старшей школе и после Морри был бабником. У него никогда не было серьёзных отношений с девушками.

Они с Ди познакомились много лет назад, она жила через два города от нашего. Они встретились после какого-то футбольного матча, когда он, в щитках и в форме, возвращался в раздевалку, после того как наши победили команду из её города. У них завязался разговор, который продлился пять минут, но он никогда её не забывал.

Следующая их встреча состоялась, когда Ди была на девичнике у подруги. Девушки путешествовали из бара в бар, и «Джек и Джеки» был одним из последних, после шести других. Ди была уже пьяна, а Морри просто зависал в «Джек и Джеки», тогда он работал в строительстве. Они снова разговорились, и Морри устроил разнос, когда она сказала, что уезжает вместе с подругами на машине в следующий бар. Он не хотел, чтобы она ехала, чтобы садилась в машину с пьяной подругой за рулём. Едва познакомившись, они уже устроили дико шумный спор, который Морри выиграл, и потому отвез её домой. С тех пор они не расставались, через шесть месяцев обручились, а всего через год поженились.

Справедливости ради, надо сказать, что, пока мы не переняли управление «Джек и Джеки», Морри буквально сдувал с Ди пылинки, и она платила ему тем же, даже после стольких лет вместе и двух детей.

Но теперь Морри воспринял управление семейным делом очень серьёзно, возможно, даже слишком. Ди затерялась среди этих дел, и ей это не нравилось.

И я её понимала.

— Мои дети — это мой мир, но если у тебя есть хороший мужчина? — сказала Ди. — Не так уж сложно довольствоваться тем, что имеешь.

— Мама сказала, что Колт старался всё наладить, но Мелани...

— Мелани — не Джульетта.

Я молча уставилась на Ди, в основном потому, что ни хрена не поняла, о чём она.

— Ромео и Джульетта. Предположим, они не умерли, но Джульетта разозлилась и уехала. И всё равно все знали бы, что это история Ромео и Джульетты, что это всегда будет история Ромео и Джульетты, даже если позже Ромео сошелся с Нэнси. Никто никогда не слышал о Нэнси, это даже звучит криво — Ромео и Нэнси. Все знают, что Ромео должен быть с Джульеттой. Даже если Ромео любил бы Нэнси, Нэнси всегда знала бы, что ей никогда не стать Джульеттой, — продолжала Ди.

Мне не хотелось, чтобы Ди сравнивала нас с Колтом с несчастными влюбленными, которые в итоге умерли в объятьях друг друга, потому что в текущей ситуации это было слишком близко к правде и совсем не утешало.

И мне не хотелось, чтобы Ди вообще думала в подобном ключе обо мне, Колте и Мелани.

— Ди...

— Она жила с Колтом, постоянно находясь в твоей тени. Она так сильно хотела ребёнка, чтобы привязать его к себе, потому что ни одна женщина не может жить, всю жизнь понимая, что она не является настоящей второй половинкой своего мужа. Она была вынуждена искать способ, чтобы заставить его остаться, а ради семьи Колт остался бы, несмотря ни на что. Она не смогла дать ему этого, и она не могла жить, в каждый твой приезд домой думая, когда же он посмотрит в твою сторону.

Я не хотела говорить об этом. Мы ступили на опасную почву.

— Он мужчина, Ди, но он не стал бы изменять Мелани.

Я сказала это, хотя и не была уверена, что это правда. Не из-за меня, а из-за того, что у Колта был член, в чём, по моему опыту, и заключалась правда всех мужиков.

— Не важно, что он не стал бы. Она думала, что он стал бы. Она решила выбраться из-под этой тучи, и я её не виню. Начнём с того, что я не понимаю, зачем она вообще туда сунулась. Это сделало её несчастной, и она заставила Колта смотреть, как она угасает. — Я открыла было рот, чтобы сказать что-нибудь, но Ди махнула на меня рукой и продолжила: — Мне нравится Мелани, не пойми меня неправильно, она хорошая девчонка. Но она поступила с ним несправедливо. Он чувствовал, что она отдаляется, и это было жестоко. Она пожелала то, чего не могла иметь, она знала это, но всё равно ухватилась, а платить пришлось ему.

«Опять». Я знала, что именно это слово она не произнесла, и это несказанное слово пронзило меня, словно лезвие.

— Ди...

— Все хотят видеть вас обоих счастливыми, Феб. Вместе, по отдельности — неважно. Просто счастливыми. — Она наклонилась ближе ко мне. — Но вы несчастны, девочка, и мы все знаем почему. Это разрывает вас на части, а заодно и всех нас.

— Я люблю тебя, детка, — тихо сказала я, — но учитывая всё то дерьмо, которое творится вокруг, мне это не нужно.

— Учитывая всё то дерьмо, которое творится вокруг, тебе это нужно больше, чем когда-либо.

— Ты кое-чего не знаешь.

— Да, но это случилось двадцать лет назад, Феб.

— Но...

— Если бы Александр Колтон так касался моей руки, так смотрел на мою задницу, когда я иду, так улыбался, глядя, как я смеюсь, особенно в то время, когда мне приходится жить в таком аду, я бы сумела преодолеть что бы там ни случилось двадцать лет назад и ухватить счастье.

Я начала отвечать, даже не зная, что именно, но так и не успела.