- Милая, - сухая старческая ладонь погладила меня по щеке. – Ты познакомилась с вампиром, была осуждена за убийство, подвергалась пыткам в подвалах СГБ. Знаю, деточка.
Если знает, почему же тогда продолжает мне врать? И от чего она смотрит на меня так, словно ей предстоит учить двухлетнего малыша пользоваться горшком?
- Ты говоришь об этом каждый раз, после окончания приступа, - рядом с бабушкой возникла низкорослая, женщина в белом халате. - Три дня ты находилась в лес
у, лежала на земле, прибывая в мире своих снов.На мгновение я потеряла дар речи. Что за бред? Да кто из нас сошёл с ума я или бабушка. И откуда взялась эта врачиха?
- Не веришь? – бабушка печально покачала головой.
- В это невозможно поверить. Карпеев мог бы придумать что- то более достоверное.
Удивление сменилось раздражением. Просто уму не постижимо, меня пытаются убедить, что моя жизнь, не моя, а всё, что со мной произошло, это лишь игра моего больного воображения.
- Зина, ты забываешься! – густые седые брови бабушки сошлись у переносицы, сама она вскочила со стула и упёрла руки в боки, пылая праведным гневом. – Я всё понимаю, ты больной человек, но такое про деда! Мы ночей не спим, когда у тебя начинаются эти приступы. Ты или из дома убегаешь, или ложишься на пол, смотришь в потолок отсутствующим взглядом. Это страшно, Зинаида, очень.
- Страшно то, что ты мне врёшь. Пытаешься убедить меня в безумии! А я так рассчитывала на твою поддержку, на твой совет!
Передо мной сидела чужая женщина, которая лила чужие слёзы по чужой внучке. Бабушка предала меня, как, когда- то, предала Наташка. Возникло непреодолимое желание схватить старушку за грудки и хорошенько встряхнуть, чтобы клацкнули зубы, чтобы шестерёнки в её голове встали на место.
- Как мне убедить тебя в том, что я говорю правду? – бабушка устало, обречённо всплеснула руками. – И дело не в самих твоих фантазиях, в твоих снах, спи, коли уж жизнь реальная не удалась. Просто доктор сказал, что ты можешь однажды и вовсе не вернуться. Остаться навсегда там, в своём придуманном мире.