Для тебя моя кровь (СИ)

Но радость вояки и моё отчаяние оказались преждевременными. Вампир запел. Улыбка солдата превратилась в оскал, он начал раздуваться, словно воздушный шарик. В свете бушующего пожара было видно, как белки глаз налились кровью, а сами глазные яблоки полезли из орбит. Рука мужчины ослабла и выпустила петлю, которая тут же слетела с моей ноги.

В деревне царил хаос. Языки пламени бесновались пожирая строения, ветер, раздувая огонь, швырял во все стороны ветви деревьев, мусор, обломки шифера и железа.

Нужно было спасать деревню, местных жителей и скот, по этому внимание военных переключилось от нас в пользу более насущных проблем.

- Зина! Где Зина? – сквозь шум, крики и причитания раздавались рыдания бабушки.

Я старалась отключиться, не слушать. Но крики страшные, полные горечи, волчьей тоски, безумной боли рвали душу на части. Единственное, на что меня хватило, это не оглянуться. Всё, мы никогда не увидимся. Меня больше нет среди людей.

Но горевать мне пришлось не долго. Карпеев так легко не сдаётся, и это следовало иметь ввиду. Мы уже было расслабились, вампиры наслаждались полётом, я же всё никак не могла полностью убедить себя в том, что происходящее не сон и не игра больного воображения. Мне зябко. Липнет к телу ткань, с волос стекает влага. Может ли во сне быть холодно и мокро? Наверное может. Во сне нормальные люди порой даже вкус и запах чувствует, а я не нормальная.

- Вилмар, а ты настоящий? Ты мне не снишься? – лучше спросить, хотя что мне это даст? Когда это галлюцинации и сны признавались в своей нереальности. А с другой стороны, если верить психологам, любой персонаж сна- это и есть спящий, его неосознанные мечты, желания, страхи. Так почему же не задать вопрос самой себе?

- В СГБ работают хорошие психологи, лучшие из лучших. Им ничего не стоит ввести человека в транс, воздействовать гипнозом, не заметно для самого объекта их исследования. Попробуй вспомнить, после какого слова или показанного предмета ты поверила?

- Старая папка с масляным пятном в центре, с грязными тесёмками, - ответ выскочил сам собой. А папка тут же всплыла перед глазами. Меня передёрнуло, словно вспомнила ни о куске серого картона, а о куске гниющего мяса.

- Ну вот, - удовлетворённо протянула Брунгильда. – Твоё подсознание было привязано к этой папочке. Скорее всего Карпеев решил перестраховаться на случай, если вдруг к тебе вернётся память. И если тебе сейчас показать эту картонку, ты вновь превратишься в послушную Зинаиду.