Для тебя моя кровь

Я молча обняла его, спрятав своё лицо на широкой груди. Не думать! Закрыться от вопросов, разрывающих мозг! Малодушно? Эгоистично? Да, наверное. Как бы мне хотелось верить в то, что они забирают только плохих людей, но нет, жизнь диктует свои правила. В ней нет справедливости. Витька был весёлым простым деревенским парнем, он мог бы поехать учиться в город или остаться пастухом, мог бы завести роман со Светкой или, забыв о ней, влюбиться в другую девушку. Он был не лучшим и не худшим представителем человечества, обычный, среднестатистический парень. А вот теперь его нет. Было ли ему страшно? Понял ли он, от чего умирает? Можно ли считать Вилмара убийцей? Наверное можно. Но если бы не Витькина кровь, смог бы вампир договориться со стихией? А ради кого он с ней договаривался? Ради меня? Так значит и я виновна в смерти этого мальчишки? Ох, лучше не знать, лучше не анализировать происходящее, просто жить. Ведь живёт же Наташка, предавшая меня, и Ника, отправляющая людей на верную гибель, и круглолицый следователь в конторе СГБ . У каждого из них свои грехи, за которые им придётся ответить перед властителем вселенной на страшном суде. Отвечу и я когда-нибудь за Витьку, за Алёну, за всех тех источников, которых доставляли Вилмару во время его болезни. Может быть, моя прабабка, перейдя через портал, осознала всё это, и решила оттолкнуть Вилмара. А я– не она, я так не смогу, или всё таки смогу?

Глава 27

Небо сегодня было ослепительно – синим, безоблачным, и мы смотрели в него, лёжа в густой высокой траве, греясь в лучах солнца, пронизывающего каждый лепесток цветка, каждую травинку. Слегка дурманил густой запах душицы и полыни. Гудели пчёлы, порхали белокрылые бабочки.

Вот только если на душе твоей скребутся кошки, если в голове прокручивается одна и та же мысль, не давая покоя, то и отличная погода, и благоухающий лес, и пронзающие воздух, своим криком стрижи, и близость любимого мужчины, всё это отодвигается на второй план. И жаль ускользающего момента, который мог бы стать абсолютно счастливым, но уже таковым не будет.

– Не могу так, – проговорила я обрывая белые тонкие ромашковые лепестки. Ромашка похожа на яичницу, в центре желток, а вокруг него белок. В детстве, играя в «Дом– дом», мы именно так и готовили завтрак. Клали цветок ромашки на игрушечную сковородку и шипели, изображая характерное потрескивание кипящего масла. – Бабушка заменила мне мать, растила меня, дала образование, и с моей стороны будет большим свинством исчезнуть, не предупредив, не посоветовавшись, ни попросив прощения.

– А что ты хочешь ей сказать? – Вилмар провёл тонкой травинкой по моему предплечью, пощекотал шею. Было ясно, что разговор его не волнует. Правильно, ведь это не его родственник будет волноваться, плакать, выдумывать чёрт знает что, представляя все возможные ужасы. Стало обидно. Я извелась от чувства вины, от тревоги за бабушкино здоровье, а он безмятежно валяется на травке, на солнышке греется.

– Ну, например что я жива, что ухожу с любимым человеком, то есть вампиром, не столь важно. Что мне очень жаль, ведь я чувствую себя предательницей, так как вынуждена жить на территории врага…

Благостное настроение вампира мгновенно испарилось. Глаза сверкнули зловещим огнём, Он резко поднялся, сел, грозно возвышаясь надо мной. И я, на физическом уровне ощутила, как сгустился от напряжения воздух, стал на несколько градусов холоднее, будто бы частички влаги, незримо присутствующие в воздухе, вот– вот превратятся в льдинки.

– Вынуждена? Ты это слово сейчас произнесла? Я ничего не перепутал?– именно таким тоном твёрдым и отстранённым, словно покрытая коркой льда река, он говорил с хозяином пункта общественного питания, именно так звучал его голос при беседе с Артамоновой. – Разве ты сейчас со мной не по собственной воле? Разве тебе не хочется жить в моём доме, стать вновь здоровой? Разве тебя устраивает жизнь Зинаиды, в которую тебя превратил СГБ? И за что ты собралась просить прощения? За свой выбор, за то что ты выбрала здоровье вместо болезни, свободу, вместо заточения, любовь вместо призрения?

– Но, Вилмар, – было тяжело говорить, аура мужа подавляла, сминала мою волю. Я залипала в странной, невидимый глазу, но такой ощутимой, энергии. – Я предаю родину, всё то, чему меня учили с детства…

– Какую родину, Инга?! – пальцы вампира больно сжались на моём запястье. – Что такое родина ты можешь мне ответить? По мне, так это дом, где тебя любят и ждут любым, где помогут, где ты чувствуешь себя свободным, где безопасно. А что ты получила, вернувшись из Далера? Кто тебя встретил? Кто помог? Кто вступился? Считаешь мой народ врагами, но заметь, это сделали не они.

Небрежный кивок на мои ноги. Взгляд холодный, надменный. Да, Вилмар может быть и таким, даже со мной.