Для тебя моя кровь

– Как твоё имя? – спросила она, шурша упаковкой от шприца. Глупенькая, спрашивая имя своей жертвы, вступая с ней в диалог, ты уже не сможешь быть мучителем, если, конечно не совсем законченный негодяй. Наверное, девчонку плохо проинструктировало руководство лаборатории, тем хуже для самого руководства. Я поставил перед собой цель добиться того, чтобы девочка стала приходить ко мне каждый день. Она будет для меня глотком свежего воздуха, светом в этом затхлом бетонном гробу, моей последней радостью в жизни.

Девчонка боялась, ужасно боялась, и мне нравилось это. Как же такая милая девчушка могла попасть сюда? Что её заставила окунуться во всё это дерьмо?

– Для тебя, я Вилмар.

– А я Оля.

Девушка улыбнулась. В этой улыбке было солнце, море, тепло июльских дождей. Мне захотелось присвоить себе этот золотистый кусочек лета, спрятать подальше ото всех сокровище, которое мне так внезапно решила подарить судьба.

Набрав моей крови в шприц, солнечная фея удалилась, оставив меня в темноте и в ожидании следующей встречи.

На другой день, Оля пришла опять, чтобы срезать с меня живого кусок кожи. Да, вот такие зверские пытки учинял СГБ.

Но не страх перед болью и унизительной процедурой заставил меня похолодеть. На лице Оли, моей милой Оленьки красовался огромный кровоподтёк, прямо под левым глазом.

Оля, стараясь не плакать, рассказала мне о своём муже, который часто её поколачивает, когда бывает пьян. Сам же этот герой является начальником лаборатории, он и устроил молодую супругу на это хлебное, по словам самой девушки, место. Но работу свою она не любит, так как мечтала быть медицинской сестрой и помогать людям, а не приносить страдания, пусть даже врагам.

Я поклялся, что обязательно сверну шею поганому ублюдку, на что моя Оленька рассмеялась, но безрадостно, обречённо. Её смех звучал дробью осеннего дождя по жестяной крыше, столько затаённой печали, столько боли в нём было.

А ещё, в каждой её фразе, в каждом её жесте сквозило одиночество, серое, вязкое, непроглядное.

– Ну, так будешь кожу сдирать? – спросил я её, видя, как бедняжка встревожено поглядывает на небольшие наручные часики. Время, отпущенное на выполнение задания, должно быть, уже давно истекло. А она, дурочка, разоткровенничалась, заболталась, увязла в таком желанном сочувствии и участии. Но вдруг, глаза Ольги вспыхнули решимостью, пухлые щёчки заалели, и поднеся своё запястье к моим пересохшим, потрескавшимся губам, твёрдо проговорила:

– Кусай!

И я укусил. Но взял совсем немного, чтобы не причинить своей девочке вреда.

После этого случая, Оля стала навещать меня каждый день, делясь своей кровью, наполняя меня жизнью. И я благодарно принимал драгоценный дар моей солнечной феи, моего ангела. Мы говорили обо всём, о войне, о людях и вампирах, об Олином муже, который любил выпить, о детях, трёхмесячной дочке Агнессе и двухлетнем Мишутке.

И вот как– то очнувшись от липкого мутного забытья в своей камере, я почувствовал, что магической силы во мне накопилось достаточно, что моя стихия меня услышит и придёт на помощь. Мне удалось поднять грунтовые воды, которые разрушили здание лаборатории, словно карточный домик. Никто не выжил, кроме вампиров и Оленьки, которую я прихватил с собой. Девчонка не поняла, что произошло. Вот мы мирно беседовали, она рассказывала мне о чём то и вдруг – хлынула вода, начали рушиться стены. Упущу подробности того, с каким трудом нам, обессиленным, больным удалось открыть портал. Как трое суток жили в подвале какого– то дома, как по ночам выходили на охоту, чтобы выпить крови припозднившегося прохожего. Мои товарищи, осушали человека до последней капли, пили жадно и много, порой ругаясь из за того, что кто– то выпил больше. Мы стали походить на зверей. Гуннар– маг земли, которому для поиска портала было необходимо больше крови начал требовать, чтобы я отдал ему Олю. Мол, такой великолепный источник пропадает, а ему приходится давиться алкоголиками. Но за свою солнечную фею я мог убить даже соплеменника. Я охранял её от посягательства вампиров так, как наверное не охраняла бы даже самка своих детёнышей. Оленька же, была так напугана всем происходящим, что постоянно плакала. Пришлось погрузить её в сон.

В Далер мы вернулись с позором. Ну как же, провалили задание, не оправдали надежд, не добыли столь нужных, просто жизненно необходимых, источников. Наша страна тогда переживала довольно сложные времена. Отсутствие человеческой крови для нас такая же беда, что и отсутствие воды или продовольствия. А мы, привыкшие к тому, что каждый из нас имел своего собственного источника, просто не могли смириться с ограничениями, которые диктовала нам новая жизнь. Именно тогда, в годы кровавого кризиса, и появились пункты общественного питания. Но несмотря на голод, царивший в нашем государстве, к моему облегчению, и чего уж там скрывать, удивлению,