Для тебя

Он закрыл и запер дверь, потом повернулся и пошёл на кухню, не отрывая взгляда от Феб. Она склонила голову набок, словно пыталась понять что-то по его лицу с другого конца комнаты. Потом она отвернулась, бросила ручку, взяла ленточку, заложила страницу и закрыла дневник. Она спрыгнула со стула и оказалась в дверях кухни, когда ему осталось два шага.

— Пиво или бурбон? — спросила она.

Да, она всё поняла.

— Бурбон.

— Как вчера?

— Да.

Она пошла к шкафчику, а Колт повернул и направился в другую сторону. Он снял куртку и бросил её на спинку стула, вытащил из-за ремня значок и стянул наплечную кобуру, положив всё на обеденный стол, после чего вернулся в кухню. К этому времени Феб уже сделала ему виски со льдом и наливала себе ром с диетической колой. Она прервалась, чтобы вручить ему стакан, и закончила со своим напитком.

Потом она повернулась, оперлась ладонями на край столешницы, запрыгнула на неё и взяла свой стакан. Под кардиганом на ней была белая майка в рубчик. Она тесно облегала её тело и не оставляла простора воображению. Феб сняла чокер и серьги, но цепочки перепутались у неё на шее, а кольца остались на пальцах.

Она смотрела на него, и её взгляд говорил: «Расскажи мне».

Колт подозревал, что она в совершенстве владела этим взглядом, профессиональная черта. Однако он также подозревал, что никому не доставался именно такой взгляд. Взгляды, которые она дарила посетителям заставляли их посидеть подольше и выпить ещё. А взгляд, который она дарила ему, сказал, что она хочет оказать ответную услугу после того, что он сделал для неё вчера ночью. Его одолевали тяжёлые мысли, и она хотела ему  помочь.

Колт прислонился бедром к столешнице рядом с её коленями и сделал глоток бурбона.

Когда он не заговорил, Феб сказала:

— У тебя много работы для маленького городка.

Он кивнул:

— Кто-то избавляется от трупов.

— Я читала об этом в газете.

— Да, Моника Мерриуэзер была сегодня там. Считает себя Лоис Лейн[9], — сказал Колт.

Моника Мерриуэзер работала в городской газете, которая выходила раз в неделю и в основном печатала местные новости. Моника писала практически все статьи, она была повсюду: школьные матчи, организованные церковью лотереи, благотворительные турниры по игре в бридж. Женщина мало спала, а когда спала, по мнению Колта, наверняка ложилась в кровать с фотоаппаратом на шее.

— Сколько их уже? — спросила Феб, и Колт сделал ещё глоток бурбона.

— Пять за два месяца.

— Кажется, это много.

Колт посмотрел на Фебрари.

Сьюзи никогда не говорила о его работе. Мелани обладала тонкой душевной организацией, и он приучился защищать её от этого. У него были и другие женщины после Феб, между ней и Мелани, потом между Мелани и Сьюзи и во время его расставаний с Сюз. Некоторые были надёжными, но ни с одной из них он не ощущал потребности поделиться.

Феб находилась в центре шторма эпичного размаха, и он всё равно считал, что она справится.

— Много. Каждый раз одинаково. Их убивают в другом месте, не знаю где, а тела отвозят в лес, к ручью, всегда во время дождя, чтобы смыло следы. Одно и то же место не повторяется, но все они недалеко друг от друга, так что тела легко обнаружить.

— Вчера тоже?

— Да, вчера и сегодня. Ситуация обостряется.

— Что думаешь?

— Не знаю, что и думать. Мы работаем с Центральным полицейским управлением Индианаполиса, и они тоже чешут головы. Места находок чистые, ни следов, ни улик, ни свидетелей. Он приходит, делает своё дело и уходит. Все жертвы состоят в уличных бандах, все чёрные, все не старше двадцати одного, не важные шишки. Пуля в лоб, никаких следов борьбы, никаких отметок на теле, запястьях, щиколотках, их не связывали. Похоже, убийца застал их врасплох, они видели его, понимали, что случится. Всё происходило быстро, и он чертовски хороший стрелок.

— Война между бандами?

— Парни из банд не отвозят трупы на пятнадцать миль от города и не засыпают их ветками, так чтобы их было легко обнаружить.

— Преступление на почве ненависти? — спросила Феб.

— Возможно, — ответил Колт, хотя сам он в это не верил. В их городке был распространен расизм, нет смысла отнекиваться, но он сомневался, что у убийцы был именно этот мотив. Если бы эти парни приезжали в город и зазывали подростков в банды, тогда можно было бы понять. Но их территория была в Индианаполисе, скорее всего, убивали их тоже там, а потом перевозили. Кто-то вышел на охоту.

Феб снова всё поняла.

— Мститель?

Она сообразительная.

— Я бы сказал да.

— Это ужасно?

— Что?

Она понизила голос.

— Трупы. Они ужасны?

Почему-то это вызвало у него улыбку.

— По моему мнению, мёртвые всегда ужасны, милая, даже если это твоя бабушка, лежащая в гробу. Трупы, у которых в затылке зияет дыра, — определённо.

Она скривилась, сморщив нос, и он не смог удержаться от смешка. Он положил руку ей на колено, сжал его и сразу убрал руку.

— Нужно доставить этого мужчину в кровать, — объявила Джеки, и Колт с Феб повернули головы вбок. Джеки двумя руками направляла спотыкающегося Джека в сторону боковой двери.

Джек недовольно заворчал и буркнул:

— Спокойной ночи, дети.

Джеки улыбнулась им и вместе с мужем исчезла за дверью.