Для того, кто умеет слушать

Но, в самом деле, тут никого нет. Эту фразу я услышала, вернее увидела, в блоге преподавателя каллиграфии у моей старшей дочки. Один из ее учеников написал кистью на голубом акварельном фоне «Живи счастливо, Колокольчик!». Фраза была воздушной, нежной, почти невесомой. И она посеяла внутри меня крохотное семечко истории. И как те самые, знаменитые семена финикового дерева, что пролежали в глиняном кувшине две тысячи лет, и только, когда их нашли и бережно вложили в сырую богатую почву, они проросли. Так и моя история начала прорастать, попав на деревянный помост этой беседки на краю озера в этот серый ничем не примечательный день.

Хочешь узнать, что будет дальше с нашим героем? Я тоже хочу, мне интересно. Потому я сажусь, замираю, затихаю и слушаю. Я не придумываю от себя, не привношу свой опыт, все происходит само собой. Тот, кто говорит, что историю можно придумать, слишком много о себе мнит. По-настоящему хорошую историю можно только услышать, если слушать очень внимательно, бережно, не перебивая и не отвлекаясь. Слушать ее в полной тишине.

Утка ведет вдоль берега выводок своих утят. Утка большая и серая, клюв ее блестит, а утята крохотные и пушистые. Вот их увидел малыш, что гулял с мамой неподалеку.

– Мама, смотри утята! – закричал он, – давай посмотрим поближе!

– Давай, только будь тише, не шуми и не подходи слишком близко, они могут испугаться, – отвечает ему мама.

Она держит его за руку и они спускаются к озеру, приближаясь к тому месту, где утиный выводок уже увидел их и торопливо стал отплывать от края берега на глубину. Мама и малыш старались идти тихо, они не переговаривались. Только хруст береговой гальки, утиное кряканье, да ветер качает деревья, двигает облака.

Малыш смотрит на утят, глаза его горят восхищением – они так ему нравятся. Мама смотрит на малыша с нежностью – он совсем малыш, ее малыш. Большая утка смотрит на них обоих очень строго и пристально следит за своими утятами. Темная вода глубока.

Через много лет, я встретил ее в самом центре нашего города, мы переходили дорогу, ждали зеленого сигнала светофора, мы шли в одну сторону. Она стояла чуть впереди, я видел ее, а она меня нет. Я не окликнул ее, просто стоял и смотрел. На ней было серое пальто и голубой шарф, дамская сумочка и каблуки – не осталось ничего из того, какой я ее видел тогда. Но даже сейчас она дышала той же легкостью, к ней все так же хотелось прикоснуться. Ее волосы отросли, ее губы были накрашены, а за руку она держала мальчишку. Мальчишка вертелся и подпрыгивал от нетерпения, обратный отсчет на светофоре шел на его взгляд непозволительно медленно. Он перепрыгивал с ноги на ногу, вперед-назад и снова вперед, дергал ее одной рукой за руку, перехватывался другой рукой и, не удержавшись на ногах, начинал стремительно заваливаться на бок. «Постой спокойно, Колокольчик!» – осадила она его строго, а у меня перехватило дыхание».

Утка увела своих утят в высокую трава, мама и малыш продолжили свою прогулку, скрылись за поворотом, я вижу их цветные куртки вдалеке. Неужели у нашего героя есть сын, о котором он не знает? Или же это просто в память о добром друге, она называет сына так же как назвала его когда-то? Что за история тут случится – будет ли в ней счастье? Я не придумываю сюжет, я только следую за словами. Я бережно записываю все, что выходит на лист. Я не редактирую, не закручиваю фразы, не запинаюсь о слишком простое изложение и отсутствие голоса автора. Это все после. Сейчас нужно только записывать, быть бережным, внимательным, улавливать самые тихие ноты, припоминать то, чего никогда не знал.

Я сижу за столом, вокруг меня столько людей, все они пишут свои истории, я в тесном и размашистом кругу писателей. Потому что писатель – это тот, кто пишет. Пишет то, что слышит. Слышит, как растет трава, как лежит в своих берегах лесное озеро, как качается на ветру колокольчик. Слышишь? Слушай, слушай чутко, а теперь устраивайся поудобнее и все-все записывай. Сейчас.

Очевидные вопросы