Для вкуса добавить "карри"- 2, или Дом восьмого бога (СИ)

Он развернулся, чтобы уйти и даже успел сделать несколько шагов в сторону лестницы на палубу, однако вернулся и ткнулся лбом в тёмное дерево. В каюте было тихо.

- Дайк, Дайк... - ответа капитан не услышал. - Мы будем держать выбранный курс. Кари приказала, я - выполнил. Посмотришь, когда она вернётся - спасибо скажет.

- С чего ты взял, что она вернётся? - голос за дверью дрожал.

- Она не одна, с ней Макс и они нас догонят, вот увидишь...

- Ты уверен?!

Ают вздохнул и погладил дверь, будто пытаясь успокоить парня:

- Кари - богиня и всё сможет. Мы должны ждать их, Дайк... Ждать...

В каюте послышались шаги и какие-то звуки, похожие на всхлипы:

- Да какая она богиня... Девчонка... Просто девчонка из другого мира, вот и всё...

Ают ещё немного постоял, бряцая ключами:

- Я сейчас открою и делай что хочешь... Можешь в море прыгнуть, держать не буду. Я обещал Кари и всё что мог, сделал. Не хочу больше держать тебя взаперти, - он вставил ключ, замок щёлкнул, но дверь не открыл. - Кстати, может сначала это чудовище в трюме посмотришь? Тиль к нему подходить боится, вся шхуна уже провоняла, даже лошади шарахаются. И Бумер воет, и не ест ничего...

В каюте послышался плеск воды у умывальника, а потом дверь резко распахнулась. Бледное лицо с трёхдневной щетиной, красные глаза, мокрые волосы, но вид парня выражал спокойствие и решимость:

- Ают, прости... Я забыл, что должен думать не только о своих чувствах. Мы будем ждать, ждать их возвращения.

Капитан кивнул и улыбнулся:

- Вот и отлично!

Где-то в Северном море...

Я постепенно привыкала к морю. Макс сказал, что придерживаясь такого темпа, мы будем у Рваного мыса дней через семь-восемь. Погода благоприятствовала, а кархаронов мы видели пока лишь несколько раз и то очень далеко. В этой части моря было много островов и на ночь удавалось доплыть до места очередной стоянки.

Меня очень мучила жажда, а от солёной воды и ветра кожа на лице начала трескаться и местами облазить. А вот мой червяк на щеке чувствовал себя прекрасно. Он настолько прилип, что я даже иногда забывала о нём, только иногда ощущалось, как он глубоко в тканях шевелит своими щупальцами.

В сравнении с общими, абсолютно не человеческими, условиями, питались мы неплохо. Один раз Максу удалось даже какую-то морскую птицу поймать, и я с наслаждением вгрызлась в горячее, пусть и несолёное мясо. Кипятила воду я уже на раз и в различных объёмах, дышала над паром для обогрева и собирала дождевую воду, для этих целей мой ангалинчик добыл несколько подходящих раковин. По ночам я засыпала в крепких объятиях своего друга, под его нежное шипение и успокоительные поглаживания.

Чем дальше на юго-запад мы продвигались, тем становилось теплее, однако меня это не спасало от мучений. Когда до мыса оставалось около двух суток пути, мы попали в сильное течение. Макс очень обрадовался и, спросив меня о самочувствии, решил на ночь не останавливаться. Водный поток был узким, но очень быстрым и, что важно, стремился в нужном нам направлении. Таким образом, Макс надеялся сэкономить силы и время, пока течение не свернуло в другую сторону.

Для меня же эти сутки сплошного движения по морским просторам оказались самыми тяжёлыми. Губы уже настолько потрескались, что во рту ощущался стойкий металлический привкус. А это было плохо, очень плохо. Сжимая их насколько можно, я держалась за ремни в надежде, что кровь не попадёт в воду. Ещё одного червя, да ещё и во рту, я бы уже не вынесла.

К рассвету мои силы закончились, совсем. Несколько раз я почти заснула, прямо на ходу, и чуть не захлебнулась. Естественно, пока кашляла, рот был открыт и, стирая одной рукой солёные брызги, заметила, что перчатки лимма в крови - на губе образовалась глубокая кровоточащая трещина.

Я покрутила головой по сторонам. Как назло, в поле видимости не было ни одного острова, даже малюсенького. Кругом бескрайнее море, восходящие солнца и волны с белыми барашками... Течение ещё несло нас, и я решила пока ничего не говорить Максу, деваться-то всё равно некуда.

Через несколько часов, когда я уже совсем не чувствовала рук и боялась случайно разжать пальцы, поток начал ослабевать и Макс, резко ударив хвостом, рванул в сторону.

- С-с-сворачивает! Оно с-с-сворачивает! - прокричал он, слегка обернувшись, и дальше мы поплыли уже своим ходом.

А еще через некоторое время объявились кархароны. Четыре высоких, острых плавника с длинными парными отростками по бокам показались позади. Они были ещё очень далеко, но я не сомневалась, что плывут они за нами. Я подёргала ремень:

- Кархароны, Макс! Кархароны!

Макс глянул вдаль, потом на меня и, конечно, всё заметил.

- Прости, Максик... - со слезами на глазах, я кусала окровавленные губы.

Он ничего не ответил, а только резко рванул вперёд.