Для вкуса добавить "карри", или Дом восьмого бога

Соорудить цирковую пирамиду оказалось не так и сложно. Дайк держал Рыжего, чтобы тот стоял спокойно, как-никак жеребец был повыше Тучки, Макс взобрался к нему на спину и вытянулся вдоль ствола, ну а я уже вскарабкалась на ангалина. Сильное отталкивание я почувствовала сразу, как только попыталась выпрямиться. Невидимая преграда сначала мягко поддавалась под нажимом, но потом резко отталкивала мою ладонь.

Впечатление было такое, будто держишь два магнита и пытаешься соединить их с одинаковых полюсов. Мощное поле отбрасывало всё, не давая проникнуть внутрь к мерцающим звёздочкам. «Так вот в чём тут дело! Если поменять полярность этого поля, то тогда оно будет притягивать, а не отталкивать!― я поразилась, насколько всё просто.― Там, на Земле, находится другой конец этого космического магнита! Ведь Мозг говорил, что меня будто всосало сюда, притянуло! Получается, что он уже тогда намекал на способ межпространственного перемещения! Всё-таки это потрясающе!»

Сопение и пыхтение Макса прервало поток мыслей:

― Кари! У меня вс-с-сё з-з-затекло уж-ж-же!

Ночью никто так и не уснул. До самого рассвета я пролежала почти не отрывая взгляда от точки перехода, а Дайк, Макс и Бумер меня караулили. Не знаю, откуда взялось такое злорадство, но я решила их немного помучить, потому и лежала, уставившись в одну точку, хотя и осознавала, что если бы переход работал в нужную мне сторону, то я бы не ушла, во всяком случае, пока. Слишком много осталось неразгаданных тайн и вопросов без ответов, а я зашла уже настолько далеко, что просто так всё бросить никак бы не смогла.

Но главное, что я хотела сделать, да просто жаждала каждой клеткой тела, так это предъявить счёт Мозговому, дражайшему профессору, который настолько запудрил мне мозги, что кроме обиды и злости до сих пор вызывал восхищение и даже некое благоговение. Я должна выяснить, зачем всё это ему было нужно и какие цели он преследует, и без ответов на эти вопросы я отсюда не уйду, тем более что без него это сделать всё равно невозможно.

А утром мы увидели, как с первыми лучами переход постепенно исчезает. Чем больше света проникало сквозь деревья, тем бледнее и бледнее становились звёздочки, пока совсем не исчезли. То есть сам переход никуда не делся, просто перестал быть заметен. Побросав в него шишками, мы убедились, что силовое поле на месте. Пока Дайк седлал лошадей и заливал костёр, я делала зарубки на деревьях, а на вопросительные взгляды ответила:

― Чтобы следующий раз не искать.― Парни переглянулись, но ничего не сказали.

Завтракать мы решили на самом Кифовом носу, да и искупаться в водопадике очень хотелось. Не думала я, что вид хижины, приткнувшейся к скале, вызовет такие сильные эмоции. Хотя ничего удивительного, ведь именно здесь всё и начиналось. Мой путь в этом мире начался от этой лесной избушки.

В хижине почти ничего не было, никаких наших пожитков, даже мешков с соломой. Дайк сказал, что местные растащили, после того как «золотой» банде пришлось покинуть своё, пусть и временное, убежище. Я ходила по полянке, где занималась гимнастикой и паслась, словно коза на выпасе, рассматривала камни, на которых рисовала углём и в некоторых местах, к своей радости, обнаружила остатки былого творчества. Наш клозет тоже был на месте, хотя и немного покосился.

Макс шнырял вокруг, а я словно проводила для него экскурсию. Потом мы купались в холодной, хрустальной воде и я наслаждалась тем, как же всё-таки хорошо нам всем вместе. Водопадик ещё больше зарос зеленью, однако от этого не стал менее прекрасен. Пока я вытиралась, Дайк подался к скале, туда, где когда-то спрашивал, понимаю ли я его. Мы уже и обсохли, и бурдюки водой наполнили, а его всё не было.

Прыгая по камням, я пошла за ним, и только заглянула в узкую пещерку за падающими струями, как он выскочил из темноты, сжимая в ладонях вопящее, крылатое создание:

― Кари!!! Летуны!!! Та пара, что Хилл для меня раздобыл! Они не погибли! Они зиму здесь пережили! И там гнездо, только высоко очень! Макс! Макс! Нужна твоя помощь!

Макс управился быстро. Включив свечение, он залез по каменной стене и достал хвостом гнездо с самкой и четырьмя малюсенькими, пищащими детёнышами. Дайк был так доволен, что зверьки выжили, хотя и был уверен в обратном, что по возвращении к хижине, сразу принялся сооружать для них клетку-перевозку. Летуны поначалу очень возмущались, но после хорошей кормёжки успокоились и тихонько копошились в мешке.