Для вкуса добавить "карри", или Дом восьмого бога

Во-первых, нас, вернее меня, облаяли все местные собаки. Мало того, от некоторых пришлось отбиваться в буквальном смысле. Псы учуяли волка, да и от меня, конечно, разило волчьим духом. О моём прибытии, громким, злобным лаем было сообщено всему Латрасу, этому небольшому городку на побережье Восточного моря.

Во-вторых, дед Дайка по материнской линии, ещё вполне крепкий, высокий, симпатичный мужчина воспринял меня крайне отрицательно, а при виде Бумера, по примеру внука, чуть не упал в обморок. Деду Дайка я категорически не понравилась, и позже стало понятно почему; волчонка же пришлось запереть в небольшой кладовке.

Я находилась в панике. Нужно было срочно что-то решать. Оставаться в городе нельзя, но и деваться некуда. Вот никак я не могла предположить такого поворота! А после обеда случился разговор, который стал последней каплей. Поначалу всё было неплохо. Дед вроде немного успокоился и Дайк примирительно поглядывал, пока не спросил:

― Кари… У тебя обручальное кольцо на пальце… я сразу заметил.

― Ты хочешь знать, когда и за кого я успела выйти замуж?

― Ну…

― Конечно, хочешь! Это на лбу у тебя написано,― ответила я и рассмеялась.

Парень дотронулся до шрама, уходящего в волосы:

― Не могу пока привыкнуть, что ты говоришь. Странно как-то…

Я откинулась на спинку высокого стула и скрестила руки на груди:

― Хорошо было, когда я молчала, да? Ты чувствовал свою значимость и то, насколько я завишу от тебя.

Дайк потупил глаза и, отодвинув пустую миску, дотянулся до моих пальцев:

― Похоже, я ещё не совсем осознал, что мы встретились. Я искал тебя. И ты так сильно изменилась… Я не понимаю, как это возможно. Ты и раньше была красивая, но теперь…

― Что теперь?― в ответ, я крепко сжала его ладонь.

― Теперь… глаз не оторвать.

Я вгляделась в его лицо. Несмотря на то, что мы так долго не виделись, я помнила каждую его чёрточку, каждую линию такого близкого и дорогого лица. Ведь он, действительно, очень много значил для меня. Под правым глазом появился новый шрам, которого раньше не было, а в остальном мой друг ничуть не изменился. Я раскрыла ладони и протянула их парню:

― Вот видишь, эти тонкие шрамы… В перемене моей внешности виновато «райское поле». Было очень страшно…

Не верящим взглядом он уставился на мои руки:

― Это не может быть правдой… Ты выжила?! Прошла через «райское поле» и выжила?!

Я кивнула.

― Но как?! Яд травы смертелен! Умирают даже от самого мелкого пореза!

Я опять кивнула, как китайский болванчик:

― Не знаю как. Пять дней я была без сознания, а потом очнулась. Глаза посинели, волосы побелели ― остались только шрамы… на память. Ты же лекарь, ты должен об этом лучше знать.

― Этого не может быть, Кари! Так не бывает! Все умирают! Все! Я видел! Я знаю!

Он не верил мне… Не верил! А я была почему-то уверена в обратном, что именно Дайк не усомнится в моих рассказах.

Я сняла с пальца кольцо, подаренное Максом, и положила на стол, надеясь перевести разговор в другое русло.

― Я не вышла замуж, Дайк. Я ношу его для отвода глаз, чтобы особо не приставали.

Парень немного расслабился, но продолжал смотреть странным, ошеломлённым взглядом. Прихватив колечко, он покрутил его в пальцах, а потом всмотрелся в гравировку изнутри. Видя, как меняется выражение его лица, я поняла, что опять «дала маху». Сначала Дайк побледнел, потом позеленел, и я подумала, что обморок неминуем. Его зрачки сузились в маленькие точки, он подпрыгнул ко мне и прокричал прямо в лицо:

― Где?! Где?! Где ты его взяла?! Откуда оно у тебя?!

Я и так была в шоковом состоянии, но видя его дикие, безумные глаза, я испугалась. Очень. Таким я его никогда не видела.

― Дайк, я…

― Где?! Где ты взяла его?!

― Мне подарили. Друг подарил. Дайк, я не знаю, что там написано. Я не читала… Я плохо читаю…

― Кари! Это кольцо моей матери! Ты понимаешь?!

Он тряс меня за плечи, слюна брызгала в лицо, а прежде ясные, голубые глаза горели красным цветом.

― Кари! Отвечай!

Я не нашла ничего другого, как сказать ему правду:

― Ангалин… Ангалин мне его подарил…

― Что?! Что ты сказала?!

В этот момент в небольшую комнату, которая была и кухней и столовой, вбежал дед Дайка.

― Что здесь происходит?! Дайкаран!

Дайк резко обернулся и вложил кольцо в его ладонь:

― Хилл, посмотри! Узнаёшь?!

Через секунду пожилой мужчина, которого Дайк называл больше Хиллом, чем дедом, побледнев, рухнул на пол ― мы не успели его подхватить. Похоже, что это у них семейное. Пока Дайк поднимал его и усаживал на широкую лавку, я побежала за водой: ноги подкашивались, руки тряслись, голова шла кругом. Навела шороху, нечего сказать! Хотелось только одного, чтобы всё это кончилось и как можно быстрее.

Когда Хилл пришёл в себя, они уставились на меня в четыре агрессивно-ожидающих глаза.

― Рассказывай!

Я забилась в угол возле плиты и испуганно таращилась на обоих. Голос в голове прошептал: «Не бойся. Они ничего тебе не сделают. Преимущество на твоей стороне. Ты испугалась, потому что опять почувствовала себя зависимой от Дайка, нуждающейся в его помощи, а ведь всё это время ты прекрасно справлялась без него. Чего, дурёха, испугалась?!»