Для вкуса добавить "карри", или Дом восьмого бога

Я сделала шаг и… очутилась в мире белого света (или цвета?). Свет был ровным, мягким, не режущим глаза, но таким ярким! Мы будто вошли в абсолютно белое пространство. Не было ни пола, ни стен, ни потолка ― ничего, только белая пронзительная чистота и пустота. Но пустота не буквальная: матовые, полупрозрачные столы стояли двумя длинными рядами, а на них ― всяких видов и размеров стеклянные колбы, реторты, пробирки, змеевики, прозрачные трубки, чашки Петри, микроскопы и так далее… В одних колбах что-то булькало, в других ― странные цветные жидкости перетекали одна в другую, меняя цвета, в третьих ― происходили непонятные химические реакции с выделением густых испарений.

Я бродила между столами, изредка дотрагиваясь до стеклянных поверхностей, и ощущала себя внутри какого-то научно-фантастического фильма. Словарного запаса хватило только на фразу:

― Ну ты даёшь, Мозг!

Он хмыкнул, отодвинул белый стул на колёсиках и плюхнулся на него с довольной улыбкой:

― Я знал, что тебе понравится!

― Ты химик?!

― Я специалист в разных науках, но последнее время работаю в области биохимии.

Я недоверчиво уставилась на него:

― Но ведь ты ― это я!

― А я ― это ты,― продолжил он нашу любимую фразу.― Одно другому не мешает. Хочешь, покажу, как делаю шампанское?!

― Ещё бы!

Тан вскочил и принялся за работу. Пробирки, реторты и колбы быстро мелькали у него в руках. Профессор что-то смешивал, бегал к стеклянным шкафам, доставая необходимые компоненты, прокручивал пробирки в небольшой центрифуге, выделяя нужные фракции, пока в конечном итоге не достал из нижнего шкафа зелёную бутылку. Он подставил её под длинную трубку с краником, а потом подбежал к началу стола и влил в колбу какую-то голубоватую жидкость.

― Это последний ингредиент. Катализатор… Твои воспоминания о вкусе, цвете, запахе и ощущениях, связанных с шампанским, но только приятные!― и, многозначительно глянув сквозь монокль, чиркнул длинной спичкой, поджигая горелку.

Я заворожённо следила за каждым его действием. В секунды белёсая субстанция внутри колбы закипела и начала подниматься кверху. Проходя через змеевики и трубки, она несколько раз меняла цвет, до тех пор, пока в подставленную бутылку не потекла прозрачная, светло-жёлтая жидкость. Когда тара наполнилась, профессор быстро закупорил её пробкой, закрепил проволокой и со словами «надо охладить», поставил в небольшой контейнер.

― У тебя тут даже холодильник есть?!

― Конечно!

― А как?! На чем работают все эти приборы?! Центрифуга, холодильник…

― А ты не догадываешься?!

― Нет.

― Ну, Кари! Вот сколько мы общаемся, а ты всё равно иногда проявляешь чудеса недогадливости, хотя прекрасно соображаешь. Всё здесь,― и он взмахнул рукой, обводя эту белую пустоту,― всё здесь работает на твоей энергии: на квантово-позитронных импульсах твоего мозга, кварках чувств и фотонах эмоций.

Я нервно сглотнула:

― Вот только не надо сейчас физики элементарных частиц.

Он хохотнул:

― Иди в библиотеку… Нужно отметить столь долгожданную встречу.

― Алкоголик…

― Это единственный мой недостаток!

Я полулежала на кушетке в библиотеке, когда Тан торжественно внёс на подносе, покрытую лёгкой изморозью бутылку. Прочитав этикетку, которую он каким-то образом напечатал, я разразилась хохотом:

― «Окатанское Игристое»?! Потрясающе! Может наладишь производство?!

― Посмотрим…― и лукаво улыбаясь, поставил бутылку на стол. Пока он доставал бокалы, откупоривал пробку и разливал вино, я пристально разглядывала его.

Тан изменился. Очень… И хотя одет он был, как и раньше, в привычный бархатный халат бордового цвета поверх белой рубашки с чёрным шейным платком, тёмные брюки со стрелками и мягкие домашние туфли, но его лицо, волосы, руки… Он выглядел моложе. Теперь ему нельзя было дать больше пятидесяти. Ещё в лесу, когда я впервые увидела его, Тану с виду было за восемьдесят: такой старый добрый, мудрый профессор. Первая разительная перемена в его внешности случилась после моей смерти, пусть и не вполне осознанной, когда Макс задушил меня, случайно. Тогда Мозг помолодел, лет на десять-пятнадцать, а теперь вот опять… Что же так повлияло на него?!

Я не устояла под напором его гипнотического обаяния ещё тогда, когда он выглядел старше. А теперь? Что будет дальше?! Он же красив… Красив не просто внешне: лицом, телом, речью. Он притягивает меня, завораживает: взглядом, улыбкой, движениями тонких, длинных пальцев, поворотом головы, лукавым прищуром карих глаз, густой шевелюрой волос, в которых седина осталась только на висках.

― Ну что? Попробуем?― Тан протянул бокал с пузырящимся напитком.

― С удовольствием,― я сделала глоток и откинулась на спину.

Мозговой устроился рядом на маленьком пуфике.

― Успокоилась?

― Да. Ты специально всё это сделал? Лабораторию показал… чтобы я отвлеклась?

Он долго смотрел, а после ответил: