Для вкуса добавить карри, или Катализатор для планеты

Конечно, молодому правителю Запада я не сказала всей правды. Но поспешила успокоить, что мор среди пустынных племён не коснётся основной части населения. Что, мол, это такой естественный процесс, когда вымирают те, кто слабее и неприспособленнее. Короче, «наплела про лес». Ведь не читать же ему лекцию о генетике ангов, было ещё слишком рано вдаваться в такие научные подробности, а главное, не стоит никому знать о тех «косяках», что всплыли в результате бурной деятельности люксара на этой планете. Я посоветовала терру как можно быстрее наладить с остатками пустынных племён контакт и ассимилировать их в общество, но не в качестве рабов, что на Западе было распространено, а на основании общих законов. Возможно, поначалу придётся делать это жёсткими методами, путём насильственного переселения, может как-то иначе, но только так получится прослеживать рождаемость. Короче говоря, поставила грандиозную задачу, и терр прислушался, так как помощь, поддержку, да и всяческие бонусы я посулила хорошие.

Многое изменилось за эти годы и продолжает меняться. Мои мужья прекрасно освоились в библиотеке. Было уже не нужно приводить их туда за руку. Они могли входить сами, без моего участия, правда, я всегда знала, кто и где находится. Особенно хорошо это начало получаться после рождения нашего первенца, Алексана. Наша связь стала неразрывной, и моё маленькое параллельное пространство стало общим буквально. Дайк оккупировал лабораторию. Пронзительная белизна, полупрозрачные столы, приборы и другая химическая утварь – всё это первое время приводило его в состояние священного трепета. Но вскоре он научился пользоваться оборудованием и частенько зависал там, самозабвенно копаясь в трудах Окатана. Максу больше по душе пришёлся спортзал, и он попеременно таскал туда кого-либо из нас для всяких спаррингов. А вот Карелл любил развалиться на кушетке возле письменного стола с каким-либо справочником или учебником. Шампанское из запасов люксара мы постепенно выпили, но Дайк откопал инструкцию, как гнать его из меня, и этот, можно даже сказать сюрреалистический, процесс вызывал у моих мужей детский восторг.

Окатан оставил столько знаний, что, когда я смотрела на высоченные стеллажи, плотно заставленные книгами, мысленно соглашалась с ним, что на освоение такого объёма никакой жизни не хватит. Складывалось впечатление, что библиотека просто бездонна.

Как-то вечером, когда я рассказывала старшим детям Алексану и Мрэе (в быту Санька и Машуня), уже в тысячный раз наверно, как мы с их папой Максом переплывали Северное море, а трёхлетний малыш Артиан (просто Тёмка) давно сопел, ткнувшись носиком в мою грудь, дверь тихонько приоткрылась и заглянул Натри. Я поманила его, и он пристроился рядом с Санькой, дослушивая историю, которую давно знал наизусть.

Натри вырос. Он уже не был тем испуганным Мышонком, которого я много лет назад тащила на себе через райское поле. Через несколько лет он станет сильным, красивым юношей, впрочем, все дети Гая и Хейи отличались очень привлекательной внешностью, но дело ведь не только в этом. Натриан единственный в своём роде. Он уникален. Ему подвластно на генетическом уровне то, что даже для меня невозможно – покорять пространство!

Видя его некую взволнованность, я по-быстрому свернула историю. Дети немного поканючили: «ну мамочка! ещё что-нибудь расскажи! ну, пожалуйста!», но мне слишком не терпелось узнать, почему мой воспитанник так восторженно загадочен. Я уложила детей, и мы вышли в коридор:

– Вижу, что-то случилось…

Он закивал и, подняв глаза, прошептал:

– Я только что из Латраса. У них всё хорошо, – потом полез за пазуху и достал несколько писем. – Вот папа просил передать и фаэдр Майлан, новый управляющий…

Схватив парня, я потащила его в рабочий кабинет в другом конце коридора, подальше от детской.

– Наконец-то! У нас получилось! Ты молодец, Натри! Ты понимаешь, что теперь весь мир у твоих ног?! Ты свободен, как никто на всём Окатане!

Он прижался ко мне, крепко обнимая, а потом вдруг очень серьёзно так сказал:

– Мой дар – это твой дар, Великая богиня. Ты спасла мне жизнь когда-то, всему научила, значит, он принадлежит тебе.

Вот так Натриан, сын Гая Голоса, стал моим личным вестником. И как потом его везде боялись, даже прозвали «Всевидящий глаз богини»! Если раньше поговорка «до столицы далеко, а до террхана высоко» имела смысл, то вскоре потеряла актуальность. Натри заменил летунов и гонцов вместе взятых. Теперь мы узнавали всё, что случалось на Восточных территориях, даже раньше тех, кто находился поблизости от какого-либо происшествия.