Для вкуса добавить "карри", или Катализатор для планеты

― Что-то вроде того… Но я не хотел убивать, Кари… Так с-с-случайно получилос-с-сь… Ангалины людей не убивают, а тем более женщ-щ-щин… Просто ты единс-с-ственная, кто с-с-столько о нас з-з-знает, и я не хочу, чтобы моему народу было плохо…

― Но я тоже ничего подобного не хочу, Макс! На Окатане я человек новый и очень многого не знаю и не понимаю, но… Откуда у Дайка взялась ваша священная травка?! Ты думал об этом?! Похоже, что какие-то ваши тайны знаю не только я… А вы, как говорится, ни сном ни духом об этом…

Он утвердительно закивал головой:

― Да, ты права, конечно. Я долж-ж-жен рассказать отцу обо всём, что уз-з-знал благодаря тебе. Это очень важ-ж-жно для нас… Нельзя допус-с-стить, чтобы намес-с-стники и террхан, да и, вообще, люди, з-з-знали наши с-с-слабые мес-с-ста, иначе сама понимаеш-ш-шь, доступ на землю нам будет з-з-закрыт совс-с-сем. Моему народу вполне комфортно и на ос-с-стровном поясе и земли людей нам не нуж-ж-жны, но нам нужно з-з-золото… Ангалины и так уже с-с-сильно дичают,― добавил он совсем тихо.

― Как дичают?

Он поднял влажные глаза и стиснул хвостом запястье:

― На многих молодых ангалинов, ос-с-собенно в пос-с-следние несколько веков, «трава раз-з-зума» почти не действует. Они не понимают человечес-с-скую речь, а из-за раз-з-зногласий, сущ-щ-ществующих между наш-ш-шими народами, прос-с-сто выучить яз-з-зык для нас невозмож-ж-жно. Мы постепенно становимс-с-ся ближе к ж-ж-животным, чем к людям и если так пойдёт и дальш-ш-ше… То исчез-з-знет наша память, наш-ш-ша культура, всё, что делает нас-с-с теми, кто мы ес-с-сть… Мы теряем раз-з-зум, Кари…

Макс опустил голову и прикрыл глаза:

― Это ещ-щ-щё одна наш-ш-ша тайна…

― Макс… я… Я бы очень хотела помочь, но в такой глобальной ситуации что-то сделать… Но ведь и среди людей тоже есть подобная проблема… Ты знаешь об этом?

― О чём?

― О том, что женщин меньше чем мужчин, а на Севере, говорят, совсем дело плохо.

― Правда?

― А разве вы не замечали?

― Нет… Ты серьёз-з-зно?!― ящер встрепенулся и вскочил на лапы.

― Это бросилось в глаза почти сразу, после того как я попала к караванщикам. Мы же проделали большой путь, проехали много деревень и посёлков, и везде я замечала, что мужчин и мальчиков больше. В Маргосе, правда, да и здесь в Банкоре, я такого не вижу, наверно потому, что женщины предпочитают выходить замуж за горожан, в городах всё-таки более комфортные условия…

Макс переминался с одной лапы другую ― это характерное движение выражало у него усиленную умственную деятельность.

― Вот и получается, что проблема вырождения, стоит не только перед ангалинами.

Он пристально глянул и произнёс:

― Кари… Я так рад, что мы встретилис-с-сь… Я с-с-столько уз-з-знал и понял благодаря тебе, и даже кое-чему научилс-с-ся… Ты бы понравилас-с-сь моему отцу, если бы вам удалось вс-с-стретиться и пообщ-щ-щаться…

― Может, и встретимся когда-нибудь… Смеркается… Скоро будем выдвигаться.

― Боиш-ш-шься?― ящер улыбнулся одной половиной пасти и подмигнул.

― Немного… Надеюсь, всё получится. Я хотела попросить тебя не показываться Грасу, пусть он думает, что я одна.

― Я и с-с-сам не жаж-ж-жду, чтобы он меня видел, но ты почему этого хочеш-ш-шь?

― Это так важно?

― Для меня да…

― Ещё в лесу, когда я жила с ними, Лакран говорил атаману, что раз на мне нет «родовой метки», значит, я «превращённая»… шпионка ангалинов.

― Что-о-о?!

Ой, зря, наверно, я это сказала. Зрачки ящера расширились, из узких вертикальных полосок стали совершенно круглыми «чёрными дырами». Он забегал по комнате, вертя хвостом в разные стороны и тряся головой:

― И про это з-з-знают?!

― Макс, да не волнуйся ты так. Опять древняя священная тайна? Не многовато ли их у вас накопилось?

― Это страш-ш-шная тайна! Очень страш-ш-шная!― он носился туда-сюда, приговаривая,― отец долж-ж-жен об этом узнать… Как можно с-с-скорее… Как люди могли проведать об этом?!

― Ты меня спрашиваешь?!

― А кого?! Что они ещ-щ-щё говорили про «превращ-щ-щения»?!

― Да ничего. Карелл посмеялся тогда над Лакраном, сказал, что это всё сказки, но потом… как-то странно повёл себя, что я целый день думала, чем могла его разозлить.

― То есть, это вс-с-сё, что тебе извес-с-стно?

― Всё. А что такое «превращение»? Неужели ящера можно превратить в человека?!

― Кари, нет! Я не могу тебе рассказ-з-зать, не могу… Прос-с-сти… Об этом нельз-з-зя говорить! Страш-ш-шнее этого нет ничего! Я не могу…

Мне было жутко интересно, учитывая, что про эти загадочные «превращения» я слышала не в первый раз. Но рано или поздно я это выясню, а может, Макс и сам расскажет, отношения между нами очень доверительные. Ящер продолжал кружить по комнате, вращая глазищами и бурча какие-то ругательства вперемежку с проклятьями. Я наблюдала за его метаньями и радовалась в глубине души, что он не взорвался, не психанул и не уплыл в неизвестность. Всё-таки ответственное дело на носу, а без него мне придётся туго.