Для вкуса добавить "карри", или Катализатор для планеты

― Кари? Не терпится услышать скороговорку и увидеть твой рисунок.

― Да… пять минут… я сейчас.

И быстренько изобразила пузатенького чертёнка с рожками и длинным хвостом. А «пятачок», вместо носа, вообще, получился очень милым. Показав картинку, я продекламировала перевод считалки в вольном стиле. Гай был в восторге, особенно от рисунка. Я долго объясняла, что это за зверь такой, что он ненастоящий, а герой сказок, который живёт под землёй и жарит плохих людей на костре. Но в целом существо не такое уж и кровожадное, просто хитрое и вредное. Под портретом подземного жителя, Гай записал мою скороговорку. Так как читать и писать на местном языке я почти не умела, то внимательно наблюдала, как он выводил палочки, петельки и кружочки, параллельно спрашивая названия и значение этих знаков. Внешне, письменность походила на какую-то арабскую вязь.

― Я ещё простенькую мелодию придумаю, и будет прекрасно!

― И музыку тоже запишешь?― спросила я.

Мужчина удивлённо уставился:

― Как музыку можно записать? Это же не слова…

― Очень просто…― такого я не ожидала.― Ты же текст записал и музыку можно…

Несколько минут мы молча таращились друг на друга.

― Не понимаю, как можно это сделать…― прервал он, наконец, паузу.

― Для этого и существуют ноты.

― Ноты?!

― Сейчас покажу.

Хоть сама я от музыки была далека, но моя старшая сестра Катька, окончила музыкальную школу и очень долго мучила соседей воплями аккордеона. Так что, что такое «сольфеджио» и тому подобное, я прекрасно знала. Всё моё детство моя сестра играла со мной в музыкальную школу, где я, естественно, была ученицей, а она учителем. Вот уж не думала, что наши детские музыкальные игры могут когда-нибудь пригодиться.

Сколько мы сидели над нотной азбукой, не знаю. Пару часов, точно. И Хейя и Айра несколько раз приходили проверить, что мы тут делаем. Сначала Гай никак не мог понять ни что такое нотный стан, ни четвертные или восьмые, ни зачем нужен скрипичный или басовый ключ. Но когда Айра принесла гитару, дело сдвинулось с мёртвой точки. Однако нам пришлось прерваться, нужно было Ская сменить, который и так уже дежурил несколько лишних часов.

Гай был в шоке. Когда он уходил, то глаза его лихорадочно блестели, а руки слегка подрагивали:

― Кари! Ты не представляешь, что сделала для меня!

― Мы, вообще-то, только начали…― я улыбалась.

― Это… это… Я не знаю, как сказать… Я столько думал, столько бился, чтобы придумать, как можно записывать музыку, но толку было мало… А здесь… всё так просто и так гармонично, что… У меня нет слов… Какой из богов это придумал?! Кого благодарить за такое чудо?!

― Такую систему записи придумали люди очень давно и боги тут ни при чём. На моей родине это нормально. Нотной грамоте учат всех, кто хочет играть на музыкальных инструментах или петь в специальных школах.

― В школах?!

Наверно я сболтнула лишнее, так как, похоже, Гай впал в состояние близкое к обмороку. И как караван-то будет охранять в таком состоянии? Хейя всунулась в окошко:

― Гай, сколько же можно? Твой сын уже спит верхом, а ты никак его не сменишь, пожалей ребёнка!

― Всё, иду… Завтра продолжим?!― его глаза светились детским восторгом.

― Конечно!

Уже глубокой ночью, когда я наконец-то улеглась, посетила прекрасная идея:

― Мозговой, тук-тук… Слышишь меня? Просьба к тебе есть.

Сонный голос отозвался откуда-то из области шеи:

― Ну что ещё?

Неужели он действительно спал, а я его разбудила?

― Надо, чтобы к утру ты нашёл в моей памяти всё по теории музыки, сделаешь?

― Может ещё и симфонию для скрипки с оркестром в четырёх частях написать?

― Ну, это уже лишнее, не стоит так напрягаться.

― Сделаю.

― Спасибо… И спокойной ночи…

― Ещё издевается…― донеслось совсем тихо.

Следующие несколько дней я ехала в кибитке с Гаем и правила лошадьми, а Хейя с Натри перебрались в мою. Мозг постарался на славу! Я выдавала информацию как скоростной принтер. Гай еле успевал записывать. Все эти гаммы, тональности, октавы, интервалы приводили моего ученика в состояние благоговейного трепета.

Как только до него дошла суть и общие принципы, дело пошло быстро. Мелодия к «четырём чертенятам» была придумана и записана уже в конце второго дня наших занятий. За спиной я периодически слышала перешёптывания и смешки членов каравана, но вполне дружелюбные, так что остаток пути до Маргоса прошёл более чем плодотворно и как-то незаметно.

Город мне понравился. А особенно, широкий каменный мост, пересекающий реку. Людей было очень много. Телеги, кибитки, здоровенные тачки, всадники ― все двигались к городским воротам, по разделённому на две продольные части, высокому мосту. Пейзаж вокруг очень напоминал средиземноморье, Грецию или Италию, будто фото c рекламных проспектов.