Для вкуса добавить "карри", или Катализатор для планеты

Вот так всю ночь я и просидела, вперив взгляд в это стремительное, рассекающее воду чудо. Ещё одно чудо Окатана… И наверно, самое прекрасное! К утру, обсудив с Мозговым в нескольких фразах увиденное, я уже поняла, зачем Макс проглотил золотую монету. И скорее всего, это ещё одна тайна ангалинов, которую теперь я знаю. Но лучше пока помалкивать. Готова спорить на что угодно, он сам расскажет, не выдержит. Уж очень ему понравилось моё неподдельное восхищение. И я не ошиблась.

Рано утром мы причалили к маленькому островку на самой середине реки. Никаких деревьев и даже кустов на нём не росло. Только высоченные густые растения, отдалённо похожие на камыши. Я скривилась. Просидеть целый день в этих зеленовато-бурых зарослях не хотелось. Макс угадал мои мысли и подсластил пилюлю:

― Костёр разводить нельзя. Тут корабли и лодки будут сновать туда-сюда, да и деревни с двух сторон, и большая дорога по правому берегу. Нельзя, чтобы нас заметили, особенно меня…

Я вздохнула:

― Как скажешь…

― Но поесть я раздобуду. Сиди здесь…

Не успела я и рта открыть, чтобы остановить его, мол, я вполне могу и обойтись, невелика беда, как он уже исчез. «Заботится… Приятно… Вот что бы я без него делала? Везёт мне всё-таки, как ни крути… Правда, Мозг?»

― Ну…― голос доносился из области макушки.― В общем, да!

― А тебе не кажется это странным?

― Что именно?

― Моё систематическое везение.

― Нет, не кажется.

― А почему?

― Ты сейчас можешь начать очень сильно ругать меня, но я скажу…

― Говори, коли не боишься…

― Это твоя планета, твой мир…

― В каком смысле?

― В прямом. Она хочет тебя…

― Ничего не понимаю… Впрочем, как и всегда…

― А ты подумай…

― Уж не хочешь ли ты сказать, что сама планета, сам Окатан мне помогает?

― Ты сама сказала…

― Мозг, я привыкла доверять тебе, прислушиваться к твоему мнению и советам…

― Спасибо, приятно слышать.

― Но то, что ты говоришь ― это бред! Притом полный!

― Ты уверена?

― Конечно!

― Тогда попробуй не просто подумать,― и он понизил голос до проникновенного шёпота,― попробуй почувствовать…

На несколько секунд я закрыла глаза и увидела Мозгового, стоящего на лесенке возле стеллажа с книгами. Он выглядел вроде как обычно, в любимом, уже нами обоими, бордовом бархатном халате, чёрных брюках со стрелками, мягких домашних туфлях и с противным, до сих пор не знаю почему, моноклем в глазу. Но лицо его, как будто изменилось, помолодело, что ли… Лохматая, всклокоченная шевелюра была уже не такой седой. Он точно помолодел… Лет на десять…

― Ты прекрасно выглядишь, гораздо лучше, чем раньше.

― Ты заметила…

― Как я могла не заметить?

― Да… Я тоже. После твоей смерти… прости, что напоминаю, я будто заново родился.

― Ну хоть какая-то польза…

― Не обижайся…

― Даже не думала.

― Скоро Макс твой вернётся.

― Откуда знаешь?

― Чувствую…

― Мозг, я ничего не понимаю… Как Окатан может меня хотеть?

― Не знаю, как объяснить…

― Ну, пожалуйста!

― Тебе везло с самого начала…

― Допустим.

― Прошло около шести месяцев, а ты жива и здорова, и постоянно, заметь, лишь с небольшими промежутками, рядом есть кто-то, кто тебе помогает…

― Согласна.

― Ну вот…

― Что вот?

― Неужели не понимаешь?

― Нет… При чём тут планета?

Но продолжить разговор не получилось ― вернулся Макс.

Он уткнулся в меня мокрой мордой, и я вынырнула из подсознания.

― У тебя опять с-с-странное лицо… Ты с-с-с кем-то говорила?.. Я кое-что принёс-с-с… для тебя.

― Макс, зачем было рисковать, я бы обошлась и так…

Хвост-рука извернулся и рядом упал мешок… Не мой… Я дёрнула мокрые завязки. Там были фрукты: красно-оранжевые артарии, зелёные лигги и наливные, полосатые вааксы. Объеденье!

― Ты обчистил сад? И даже мешок спёр?!

― Он валялс-с-ся на с-с-самом виду.

― Спасибо!

Абсолютно без всяких задних мыслей, а только из чувства благодарности, я схватила чешуйчатую морду и запечатлела сочный звучный поцелуй прямо в ложбинку между ноздрей. Если бы знала, чем это закончится, то хорошо бы подумала, прежде чем так делать! Ангалин дёрнулся, и по всему его телу пробежала сиреневая искра, ото лба до кончика хвоста. А потом… Его от меня будто отбросило, как током шибануло… и запахло озоном, как после грозы. Несколько секунд мы приходили в себя, таращась друг на друга. Ящер тряхнул головой и глянул так, что внутри всё похолодело, а после прошипел:

― С-с-сиди з-з-здес-с-сь до вечера и не выс-с-ссвывайс-с-ся…― и прыгнул в воду.

Полдня я мерила ногами камышовый остров. Мозг почему-то разговаривать не захотел, сослался на занятость, и добавил, что пообщается со мной тогда, когда я буду готова к разговору. Что за бред! А сейчас я, как ему кажется, не совсем адекватна. Если кажется, креститься надо! Я страшно разозлилась: «Неадекватна, говоришь… Ну-ну… Посмотрим, что ты запоёшь, скажем, недельки через две. Умолять будешь… На коленях ползать, чтобы я обратила на тебя внимание. Вот живёт же в голове такая зараза! Ничего-ничего, и на моей улице будет праздник!»