Длина тени от сгнившего пня

Итак. Минуту внимания, и далее обещаю не мучить читателя генеалогией. Однажды с моря пришел корабль, который привел в Ревель маркиз Александр Иванович де Траверсе, младший сын министра и флигель-адъютант императора. Очень быстро он увел Санечку Спафарьеву под венец, и вскоре у них родилась дочка – маркиза Мария Александровна, которая в 1841 году стала женою Александра Владимировича Паткуля – того самого, что воспитывался вместе с наследником престола. На время оставим генеалогию – вернемся к ларцу с бриллиантами!

Заодно, читатель, отступим назад в 1830 год, когда в Романщине скончался старый маркиз, оставивший дочери Марии Ивановне свое завещание. Прослышав о смерти отца, в Романщину разом нагрянули два ее брата – и оба Александры Ивановичи, один при эполетах, второй с аксельбантом.

– Где завещание отца? – сразу потребовали они.

Некрасивая маркиза не стала его скрывать:

– Пожалуйста, читайте, – протянула она бумагу…

Покойный завещал дочери Романщину и… клад фамильных драгоценностей, который, согласно воле отца, она имела право откопать лишь по выходе замуж, а где закопаны бриллианты – об этом, писал отец в завещании, дочь извещена им устно.

–  Где? – сразу спросили братья.

– Вот этого я не знаю, – понуро отвечала Мари.

– Как не знаешь, если в завещании указано, что отец на словах передал тебе о месте его сокрытия.

– Да, – согласилась сестра, – я знаю, что отцом написано именно так, но перед смертью он лишился дара речи и ничего сказать мне уже не мог…

Братья переглянулись, как заговорщики.

– Посмотри на себя, – обозлились оба, – неужели с внешностью мартышки, какой наградила тебя природа, ты еще надеешься найти себе мужа? Напрасно хитришь перед нами, будто не знаешь о месте, где зарыт клад… Отдай его нам!

– Помилуйте, я сказала вам сущую правду, – заплакала Мари. – Отец действительно уже не мог показать мне это место, где закопал ларец. Лучше пожалейте меня…

Два маркиза, один адмирал, а другой флигель-адъютант, пылко жаждавшие наследства (и немалого), церемониться с сестрою не стали. Очень грубо, словно тюремщики, они затолкали девушку в темный и холодный чулан, закрыли ее на засов.

– Вот и сиди, пока не скажешь, – объявили ей братья. – А если не поумнеешь, так мы придумаем тебе худшее…

Напрасно Мария Ивановна взывала к жалости, барабанила в двери, умоляя смилостивиться, – нет, братья не выпускали ее.

– Скажи, где отец закопал бриллианты, и выпустим…

Но она ведь того не знала! Братья не давали ей есть, они мучили сестру жаждой, наконец просто избивали ее:

– Говори – и ты получишь, черт с тобой, свою долю.

– Отпустите, – просила несчастная, – ничего мне не надо теперь, забирайте всю Романщину, а меня отпустите…

Наконец братья-маркизы сами поняли, что сестра ничего не скажет, и – назло ей – заточили ее в древний Череменецкий монастырь Лужского уезда. Здесь маркиза Мария Ивановна от горя сошла с ума, она не раз просилась обратно в Романщину, показывала в усадьбе разные места, но сколько ни копали землю, ничего не нашли, и вскоре сестра в монастыре и скончалась…

После этой монахини даже следа на земле не осталось, а ее племянница, ревельская маркиза Мария Александровна, что стала женою А. В. Паткуля, вспоминала о своей безумной тетке как-то небрежно и даже брезгливо.

Вот и пришло нам, читатель, время – рассказать о ней, очень красивой женщине, которая появилась с мужем при дворе Николая I, вызывая восхищение многих, а поэты воспевали ее красоту:

Где померанец и олива

Свой развевают аромат

И где вдоль сонного залива

Октавы Тассовы звучат,

Тебя природа сотворила…

И эти огненные взоры

И южная твоя краса

Печальные развеселили горы

И пасмурные небеса…

Став женою А. В. Паткуля, товарища детских забав наследника престола, красавица сразу же стала и любовницей наследника – будущего царя Александра II, который одарил женщину великолепным домом в Царском Селе на Средней улице, а мужа ее (товарища детства) сделал впоследствии обер-полицмейстером Санкт-Петербурга… тут все ясно! Мария Паткуль скончалась в 1900 году, оставив нам интересные мемуары, которые, как вы догадываетесь, и лежат сейчас передо мною, раскрытые…

Овдовев в 1877 году, она оставалась до старости очень интересной женщиной, устраивая у себя по вечерам журфиксы для царскосельского общества. У нее было немало детей, но я поведу речь лишь об одном из ее сыновей – Владимире Александровиче Паткуле, которому и досталась лужская Романщина по наследству, как прямому правнуку морского министра, а вместе с усадьбою досталось и неразгаданное завещание.

Сам же Владимир Паткуль ничего собою не представлял, удалившись в отставку еще в чине поручика. Зато вот жена его Юлия Николаевна, урожденная Вараксина, была натурою впечатлительною, внешне похожею на таборную цыганку, которой бы ворожить на вокзалах или гадать по руке на счастье…