Длинная серебряная ложка. Приключения британцев в Трансильвании

Судья зловеще молчала. Но когда Леонард предложил натереть преступницу чесноком, подвесить за большие пальцы ног и заставить ее в таком положении петь религиозные гимны, взбешенная вампирша так саданула кулаком по столу, что из графина выплеснулась половина содержимого.

– Сволочи бессовестные! Вам лишь бы поглумиться, – накинулась она на Гизелу и Леонарда, – а ведь я задала серьезный вопрос!

– И получила серьезный от-твет. Иная на твоем месте сочла бы наше предложение разумным. Но только не ты, сестра.

Берта фыркнула.

– А ты так просто психологический шантажист. Считаешь, что все вокруг хорошие, и нам приходится подыгрывать, только чтоб тебя не разочаровать. Тьфу! Иди сюда! – позвала она Изабель. – Я так рассержена на этих шутов, что на тебя зла уже не хватает.

– Я так и знал, что мы ее уговорим! – просиял Леонард.

– Но мы еще не рассказали про дыбу, – надулась Гизела. – У меня на нее были такие планы! – и повернулась к Изабель. – Видишь, как помогает разрядить атмосферу вовремя сказанная шутка. Э-э, я надеюсь, ты не восприняла все всерьез?

– Да… То есть нет, то есть вы не хотите меня убить? – уточнила Изабель на всякий случай. Леонард отодвинул для нее стул и, когда она присела на краешек, молча погладил по голове. Берта насупилась. Ах, вот оно что!

– Хорошо, я помилую ее ради тебя, – процедила она.

– Этого недостаточно. Ты д-должна помиловать ее ради нее самой.

Берта вздохнула. Знать бы еще, что она из себя представляет! Бледная и щуплая, в сером, как ноябрьское утро платье, Изабель казалась незаметной, даже если глядеть на нее в упор. Внимание привлекали только глаза, которые…

– Ты ведь умеешь запирать людей наедине с их кошмарами? – Изабель напряженно кивнула. – А умеешь наоборот? Если в своей голове они сидят в темном чулане и раскачиваются из стороны в сторону, ты можешь приоткрыть им дверь? Есть тут одна работенка…

И протянула ей газету. Изабель пробежала глазами объявление и непонимающе посмотрела на Берту:

– Чего ты от меня хочешь? Что я должна?.. Я должна работать там?

– Работа как работа, – насупилась Берта, – не хуже, чем у других. Правда, тамошний доктор не дурак приударить за сестричками, но тебе это не грозит… В том смысле, что Леонард с него скальп снимет, если он позволит себе лишнего.

– Леонард? – Изабель перевела взгляд на него. – Ты поехал бы со мной?

– Разумеется. Я уже и чемоданы собрал, на случай, если Берта все же захочет тебя убить. Вместе бы и сбежали.

Изабель просияла. Каторжные работы ее уже не страшили.

– Тогда я согласна. Едем!

– Чур, и я с вами!

Взглянув на вошедшего Штайнберга, Берта с Гизелой поперхнулись кровью, зато Леонард по привычке вскочил со стула. Родного отца следует почитать… что бы он там на себя ни напялил. Поскольку фрак фабриканта был безнадежно испорчен, Эвике порылась в сундуках и подыскала ему батистовую рубашку с кружевными манжетами, зеленый бархатный камзол, и брюки до колен. Натянув высокие сапоги с отворотами и подпоясавшись алым кушаком, Штайнберг напоминал лихого корсара. Дети не знали, куда девать глаза.

– Хочешь есть? – предложила Берта.

– Ага! Если вы оба называете меня на «ты», значит, мы родственники? Кузены?

Тут он подумал, почему Леонард встал, как только он вошел в комнату, и на его лице отразилось сомнение. Брат и сестра переглянулись. Раскрывать тайну своего родства они не собирались.

Леонард трезво рассудил, что с любым отцом приключится удар, если он узнает, что они его дети. Но было поздно отпираться.

– Ты наш отец, – подтвердил Леонард, опечаленный.

– Чего только на свете не бывает! А где ваша мать? Она хотя бы симпатичная? – с надеждой переспросил Штайнберг.

– Не знаю, она ушла от нас много лет назад.

– Неужели? – фабрикант почесал затылок. – Нич-ч-чего не помню. Ну и как, я был хорошим отцом?

– Да!

Может, потому что они ответили с такой готовностью, или же из-за их широких, натянуто-веселых улыбок, но Штайнберг взгрустнул.

– Что, настолько все плохо было?

– Если хотите, – начала Изабель и запнулась на полуслове. – Если хотите, я могу все сделать так, как было раньше…

– Отличная идея! – подхватил Леонард. – Мы поможем тебе.

Но тоже умолк, прочитав мольбу в глазах отца.

– А мне есть, что вспоминать?

– Ну, ты самый б-богатый и успешный фабрикант в округе. Я прикажу управляющему приготовить отчет…

– Ох, цифры – это такая скучища! – скривился Штайнберг. – А что-нибудь еще, что-нибудь стоящее?

– Нет, – честно ответила Берта.

– Тогда лучше не надо, – замялся он. – Память – дело-то хорошее, но… давайте так и оставим, а? Мне нравится неопределенность. Если ничего не знаешь в точности, возможно абсолютно все.

– И что же ты будешь делать? – совсем растерялся сын.

– На первых порах укачу с вами в Вену. Прошвырнемся по кабаре, в оперу заскочим, накупим красивых платьев твоей невесте. Что-то ты ее совсем не балуешь обновками, а ведь какая миленькая барышня, – и Штайнберг ущипнул за щеку Изабель, которая дала себе зарок уже ничему не удивляться. – А потом я хочу посмотреть мир. Удивительно, как я до этого раньше не додумался.

Берта подмигнула брату.