Длинная тень греха

— Ты просто не веришь в меня. Не веришь, что я способен на поступок. Хабаров твой способен! А я нет… Поэтому ты с ним, а я… а я при тебе… — он с грохотом поставил локти на стол, спрятал лицо в ладонях и забубнил глухо со злостью. — Я докажу тебе, Данила, что способен! Способен на поступок! Способен довести дело до конца. И уже кое-что для этого сделал… Ты ненавидишь Интернет, так?

— Допустим.

На нее вдруг накатилась смертельная усталость, даже говорить не хотелось. Хотелось, чтобы Дэн поскорее ушел. Чтобы где-то там, в другом месте доказывал всем, что он личность. Она бы убрала со стола и забралась бы в постель. Укрылась по самые глаза одеялом и… помечтала бы немного о том времени, когда все закончится и они с Владом Хабаровым, наконец-то, будут вместе.

Мечтать не всегда удавалось, слишком уж все казалось запутанным. Слишком отягощенным болью и бедой. Был ведь еще его мальчик, оставшийся разом и без матери, и без отца.

Что-то говорит ему теперь его бабушка? Кого обвиняет, рыдая по погибшей дочери?..

Тяжко. Горько. Больно. От всего и за всех. И конца и края этому не видать. Стоило потянуть за кончик ниточки в надежде, что это как раз конец всему и есть, как тут же, словно из цилиндра фокусника, начинала виться бесконечная веревка, опадая и сворачиваясь у ног тугими кольцами.

— А я живу только Интернетом, представь себе, — продолжил бубнить Дэн. — У меня друзей по переписке, знаешь сколько! Это в жизни я один по-прежнему, а в сети…

— Короче, Денис. Я устала. Хочу спать, — Олеся встала и принялась демонстративно убирать со стола.

— Намек понял, — он снова выпрямился, нахохлился, засунув руки в карманы спортивной олимпийки. — Выметайся, стало быть. Твое время истекло… Ладно, уйду. Отдыхай. Жди своего Хабарова. А запрос в тот город я послал. По сети послал своим знакомым.

— Какой запрос, о чем ты?

Она как раз упаковывала по разным пакетам все, что Дэн принес, сортируя колбасу, сыр, рыбу, чтобы он забрал все это с собой. Закрывала пластиковыми крышечками баночки с салатом.

— Номер машины у меня есть? Есть! Чего такая непонятливая? Установить по нему владельца, раз плюнуть. А установив владельца…

— Машина может числиться в угоне, — она все продолжала видеть в этом какой-то зловещий смысл. Не верилось ей, чтобы осторожный Садиков мог вот так запросто уехать непонятно с кем, непонятно куда. Кто угодно, но только не этот мерзавец. — Номер может быть фальшивым. Да все что угодно может быть!

— Может! Может, но проверить нужно. У следствия есть несколько версий, и надо все их разрабатывать.

Дэн поднялся с места, с благодарностью принял пакет из ее рук и, заметно пошатываясь, направился к выходу. В прихожей он долго ронял то шапку, то куртку, то пакет. Без конца извинялся и все пытался ей доказать, что он на верном пути.

Олеся не спорила, терпеливо дожидаясь его ухода.

Дождалась, хотя Дэн прощался минут двадцать, не меньше. Заперла за ним дверь и поплелась к дивану. Нужно было еще его разбирать, застилать, доставать с антресолей подушки. Сил на это точно не было. Она упала ничком просто так, без одеял и подушек и с наслаждением прикрыла глаза.

Пожалуйста, ну, пожалуйста, господи! Сделай так, чтобы она сейчас уснула. Без дум и сновидений. Без мечтаний и размышлений. А утром…

— О, нет!!! — застонала она с надрывом, услышав, как зазвонил у самого уха на столике домашний телефон. — Только не это!

Если это ее мать, то со всякими надеждами на скорый отдых можно смело завязывать. Та вцепится в ее уставший голос, пристанет с советами, чего доброго, приедет к ней с настойками и травяными чаями, и тогда…

— Алло? — еле выговорила она в трубку, изо всех сил надеясь на то, что звонок предназначается не ей.

Мало ли что, может быть, вдруг кто-то ошибся номером. Или звонят соседям с просьбой пригласить, такое уже случалось.

— Кто это?

— Олеся? — проговорил совершенно незнакомый, совершенно чужой, неузнаваемый мужской голос. — Олеся Данилец? Это вы?

— Д-да-а, а в чем, собственно, дело?

Она не испугалась в тот момент. Точно не испугалась. Удивилась немного, а пугаться-то чего. Но вот после того, как мужчина продолжил говорить, ей сделалось по-настоящему жутко.

— Я звоню вам, чтобы договориться. — произнес он хорошо поставленным, ровным голосом, лишенным каких бы то ни было эмоциональных оттенков.

— Договориться о чем?

— О нашем с вами общем деле. Деле, которое не дает вам покоя все последнее время. — Кажется, в его голосе проскользнула заметная усмешка.

Тут вот, в этом самом месте, внутри у нее впервые с момента звонка все похолодело и сжалось.

— Думаю, что нам стоит встретиться и поговорить, — продолжил мужчина.

— Поговорить о чем?

Может, это Садиков звонит? Мелькнула спасительная мыслишка, но она тут же прогнала ее прочь. Его голос она узнала бы наверняка. Слишком уж тот был противным и запоминающимся.

Нет, это был не Садиков.

— О том, к примеру, что у вас непомерно здоровый аппетит.

— То есть?!

Она ни черта не понимала! Сидела на диване с трубкой возле уха и, расширив глаза от удивления и страха, пыталась осознать, во что еще она успела вляпаться, сама того не ведая.