Длиннохвостые разбойники

Когда они уже спускались на причал (с ними ещё несколько человек сошло), то капитан всё стоял на своём мостике, всё приглядывался: кто же из них этот «сам Палыч», из-за которого ему пришлось пароход остановить.

Не знаю, всё ли тут было так, как отец рассказывал, или он присочинил что-нибудь, но только все всегда любили эту историю слушать, и он с удовольствием её по многу раз повторял.

«Что вы! Палыча все боятся. Если Палыч скажет…»

Когда отец выступал перед детьми, они слушали его как зачарованные. Потом сами делились с ним своими первыми наблюдениями за жизнью природы. Дома у нас хранится целая коллекция трогательных детских писем. Вот, например, письмо одного мальчика из Белоруссии.

Дорогой Георгий Алексеевич!

Я очень люблю диких животных и птиц. Летом я целыми днями просиживаю в лесу за наблюдением птиц. Я очень люблю читать книги о диких животных.

Самыми лучшими мне книгами о диких животных и птицах являются Ваши, а Вы являетесь моим любимым писателем…

Писали, конечно, не только дети, но и взрослые. Были среди них родители, рассказывавшие о том впечатлении, какое производили книги отца на их малышей, были начинающие писатели, искавшие поддержки и совета, были просто любители природы. Получая эти письма, отец часто говорил, что ему очень повезло в жизни: он имел возможность рассказывать о том, что самому было так близко и дорого – о русской природе, рассказывать самому благодарному на свете слушателю – детям.

…Отцу очень хорошо писалось в Доме творчества в Малеевке весной 1962 года. Там за очень короткий срок была написана первая часть его автобиографической повести: «От первых проталин до первой грозы», которую он обдумывал и вынашивал в течение многих лет.

Он вернулся в Малеевку осенью того же года, и это время было отмечено целым циклом «осенних стихов».

Опять пойду бродить
Среди берез и сосен,
Как некогда бродил
Тропою тишины.

Люблю твой грустный вид,

Малеевская осень,
Как, встретив, полюбил
Тепло твоей весны…

17 июня 1964 года у отца случился инфаркт, его отвезли больницу. Здесь он, по возможности, заканчивал вторую часть своей автобиографической повести: «У птенцов подрастают крылья». Прошёл месяц, отец чувствовал себя уже значительно лучше, но 18 августа внезапно, мгновенно его не стало.

В записных книжках отца много разных стихотворений: и весёлых, и грустных, и жизнеутверждающих, и мрачных – в них ощущались настроения неравнодушного человека. И я хотел бы закончить этот короткий рассказ о моём отце стихотворением, которое стоит последним в его записных книжках, стихотворением, обращённым к юности.

Ты молод,
в теле бродит сила.
Все двери
жизнь тебе открыла.
Иди же, друг,
в любую дверь,
Удачлив будь
и в счастье верь.

Владимир Скребицкий