Читаем Длинноногий папочка полностью

Это были чудесные полчаса, пока не пришел твой доктор и не отослал меня. Я была так ошеломлена, что, придя на вокзал, чуть не села в поезд, который идет в Сант-Луи. Да и ты тоже был ошеломлен не меньше. Ты даже забыл предложить мне чаю. Но мы оба были очень, очень счастливы, не так ли? Я возвращалась в Лок Уиллоу в темноте, но Боже, как сияли звезды! А сегодня утром я пошла гулять с Колин и обошла все те места, где мы ходили вместе и вспоминала, что ты говорил и как ты смотрел. Леса сегодня отливают бронзой, а воздух морозный. В такую погоду лучше всего подниматься на холмы. Как бы мне хотелось, чтобы ты был здесь и мог бы вместе со мною бродить по холмам. Я ужасно тоскую по тебе, Джерви, любимый, но это счастливая тоска, скоро мы будем вместе. Теперь мы принадлежим друг другу по-настоящему, а не только в воображении. Не странно ли, что наконец я принадлежу кому-то? И это очень, очень приятно.

И никогда, ни на одно мгновение, я не позволю тебе огорчаться.

Твоя на векивечные

Джуди.


P.S. Это первое любовное письмо, которое я написала в своей жизни. Разве не удивительно, что я знаю, как это делается?


Личность Длинноногого Папочки установлена

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза