Длинные руки нейтралитета (СИ)

  - Иван Григорьевич, я пойду первым. Курс зюйд-зюйд-вест. Вы следуйте за мной на пятнадцати узлах. Связь вряд ли добьет, но это и не надо. Если увижу противника, поверну на шестнадцать румбов и найду вас по счислению.

  'Морской дракон' прибавил скорости. Сейчас он делал полные двадцать пять узлов.

  Прошло три часа.

  - Паруса на горизонте!

  - Наша цель, Владимир Николаевич, - с полной уверенностью заявил начарт.

  - Похоже на то, больше просто некому... Мягонький! Сколько кораблей видишь?

  - Один пока, ваше благородие!

  Однако через десять минут последовал другой доклад от сигнальщика:

  - Троих вижу, ваше благородие! Первый, похоже, турок, флаг у него красный.

  Последовал самодовольный взгляд князя Мешкова в сторону командира. Правда, не было сказано вслух что-то вроде 'Ну я же говорил!' Вместо этого старший помощник осторожно спросил:

  - Поворачивать сейчас будем или...

  - Чуть позже. Минуток десять... а то и пять.

  - Ваше благородие, все трое турки, точно! Флаги на них! Головной пароходофрегат, названия пока не вижу! А остальные парусные!

  - Ну что, доверимся зрению Мягонького?

  - У него глаза всегда отменными были. Как по мне, так пора поворачивать.

  - И я думаю так же. Пора.

  Руки командира завертели легкий штурвал, одновременно сбрасывая скорость рычагами секторов газа.

   - Михаил Григорьевич, просчитай-ка точный курс.

  Через минуту последовало:

  - Ост-зюйд-ост, если скорость та же будет.

  - Кажется, есть водный сигнал от наших. Через пяток минут попробую вызвать по связи.

  Выждав, Семаков начал говорить в механизм:

  - Я 'Морской дракон', вызываю 'Херсонес', я 'Морской дракон', вызываю 'Херсонес'...

  Через четыре минуты молчания связной механизм ответил:

  - Говорит 'Херсонес'. Вижу вашу надстройку, Владимир Николаевич. Как понимаю, вы их заметили. А они вас?

  - Не думаю.

  - План действий прежний?

  - Да, Иван Григорьевич. Я выхожу в атаку первым, вы добиваете. Рекомендую тратить в первую очередь малые гранаты, их у нас много.

  Лейтенант Мешков, будучи артиллеристом, понял не прозвучавшую мысль: большие гранаты лучше поберечь для встречи с броненосцами.

  - Ложусь на курс норд-вест. Скорость шестнадцать узлов. Держать дистанцию в шесть кабельтовых.

  - Слушаюсь. Курс норд-вест, дистанция шесть кабельтовых.

  'Херсонес' чуть прибавил и встал на нужную дистанцию в кильватере.

  Еще через восемь минут Семаков с уверенностью заявил:

   -Есть сигнал по воде.

  А еще через две сигнальщик выкрикнул:

  - Парус на горизонте, ваше благородие!

  - К бою!!!

  Оконные рамы в рубке 'Морского дракона' исчезли, будучи заменены на стальные заслонки. Заряжающие привычно-быстрыми движениями укладывали гранаты в лотки. Унтера провернули колеса подъемников гранат - сначала, конечно, вхолостую.

  - Руднев, выхожу в атаку!

  С этими словами командир дослал рычаги секторов газа. Движки отозвались привычным глухим ревом. И мгновенно последовало включение 'Гладкой воды'.

  - На компасе норд-вест, тридцать восемь узлов, - ни с того, ни с сего сказал Семаков. Оба утверждения в проверке не нуждались: одного лишь взгляда на компас и лаг было бы достаточно. Однако старшему помощнику было некогда удивляться странной фразе. Он уже прикидывал дистанцию и командовал:

  - Носовой и кормовой, товсь! Носовой: целиться перед фок-мачтой! Кормовой: ждать команды!

  Нельзя сказать, что вражеский пароходофрегат игнорировал опасность. Наоборот, пушечные порты, пусть и немногочисленные, открылись.

  - Носовой, пали!

  Уже хорошо знакомый всей команде огненный шар полыхнул на фоне темнеющего неба. Создалось впечатление, что комендор ухитрился положить гранату точнехонько в клотик, но это, разумеется, не соответствовало истине. Фок-мачта сломалась почти посередине, между марсом и салингом. Грот-мачта устояла, хотя лишилась всех парусов. На бизани, где было косое парусное вооружение, разрушения были поменьше.

  - Кормовой, по бизани с недолетом!

  Комендор чуточку сплоховал: получился перелет, но с тем же результатом: бизань-мачта также осталась без парусов. Дымовая труба просто исчезла. На палубе уже горело.

  - Выхожу из атаки! Поворот!!!

  Последняя команда была насквозь знакомой. По ней надлежало хвататься за что ни попадя, чтоб не сбило с ног. Унтер гаркнул в трюм, дублируя команду. Через секунду 'Морской дракон' заложил крутую дугу.

  У турецких артиллеристов хватило силы духа дать залп, хотя Мешков сразу же подумал, что они не успеют нацелиться по горизонту. Оценка начарта оказалась почти точной. Он переоценил дальнобойность турецких орудий; ядра легли далеко за кормой с большим недолетом.

  Следом в атаку пошел 'Херсонес'. Туркам не хватило времени на перезарядку орудий. Пять малых гранат грохнули одна за одной.

  Уже в процессе возвращения домой Семаков смог догадаться, почему вражеский корабль развалило пополам. Видимо, большое количество людей ринулось тушить пожар и расчищать палубу туда, где повреждения были максимальными, то есть на нос и на корму. А рядом с грот-мачтой негатора не оказалось. Как бы то ни было, третья по счету граната хлопнула не воздухе, а непосредственно на палубе, уничтожив ее в радиусе сажен десяти и выломав огромный кусок борта.