Длинные руки нейтралитета (СИ)

  Затишье царило на всех укреплениях - никто ни в кого не стрелял. Но это не значило, что военнослужащие с обеих сторон бездельничали. Отнюдь! Под руководством инженера-полковника Тотлебена и под присмотром контр-адмирала Истомина производились ремонт и усиление люнета и редутов. Эдуард Иванович не упустил возможности глянуть на новейшие образцы артиллерии - гранатометы; он даже задал несколько вопросов мичману Шёбергу касаемо дальнобойности и возможности прицеливания. Тот, конечно, не затруднился ответить. Инженер также отметил наличие следов от осколков на щитах и похвалил идею защищать орудийную прислугу толстой металлической броней. Но после Тотлебен спросил нечто, не связанное напрямую с артиллерией:

  - Господин мичман, как понимаю, у вас гранаты снаряжены мощнейшим взрывчатым веществом, далеко превосходящим по силе черный порох.

  Шёберг сразу догадался, куда ветер дует, но ответил строго по уставу:

   - Так точно, господин инженер-полковник!

  - Нельзя ли это вещество использовать в инженерном деле?

 &nbsp- Не могу знать, господин инженер-полковник! За этим следует обращаться к нашим поставщикам через капитана второго ранга Семакова.

  Полковник повернул голову к адъютанту. Тот понял правильно и выхватил лист бумаги и карандаш. Шёберг продиктовал адрес.

  Контр-адмирал Истомин приказал устроить себе штаб-квартиру на Малаховом кургане и переселился туда. С этого времени он чуть ли не каждодневно появлялся на укреплениях. Разумеется, в строительные работы он не вмешивался, но деятельно занимался перестановкой пушек и распределением пехотного прикрытия. К сожалению, защитников было маловато: по пехотному батальону на каждое укрепление. Противник имел трехкратное превосходство в живой силе.

  Меж тем Неболтай, в свою очередь, наблюдал за установкой свежеполученной картечницы. И не просто наблюдал, а покрикивал на будущего картечника, который, к слову сказать, приходился ему двоюродным племянником:

  - Фролка, копай глубже еще на полштыка! Да не ленись! Чтоб твоя голова тока-тока над ямой приподнималася. А тулово никто видать не должен.

  - Так ладно будет, дядька Тихон?

  - Ладно, да не ладно. Еще стеночки с боков, так и этак. Да потолще их делай! И притопчи бабой. Хотя... стой, это мы с тобой вдвоем.

  Хорунжий был прав: лежавшая неподалеку трамбовка была рассчитана на двоих человек, никак не на одного.

  - Вот так-то оно получше будет... Да едрить твое корыто! Что ж ты полочку не сделал? Говорил же я тебе!

  - Как же, дядька Тихон, вот она, полочка-та.

  - Тютя-матютя! Сказано ж было: полочка для магазинов. Чтоб удобно класть! Да чтоб твоему напарнику ловко было заряжать пулями! Вот до сих ее дотяни, и то может оказаться мало. А вот сюда поставишь ихний ящик, оттуда заряжающий пули брать будет. Теперь ясно?

  - Куда как ясно, дядька Тихон, даже оченно ясно. Вот так льзя ли?

  - Ну... вроде как и ничего. Я буду рядом попервой, может, чем помогу. Только помни: в бою сопли узлом вязать некогда. Ежели пойдут в атаку даже пешие...

  Неболтай промолчал о том, что по его мнению, местность совершенно не подходила для атаки в конном строю галопом.

  - ...то голову твою лишь быстрая стрельба спасти может. Да не только твою, но и товарищей тоже. Понял?!!

  - Как нет, дядька Тихон! Все отменно понял.

  - То-то же. После стрельбы ствол не позабудь вычистить.

  - Дядь Тихон, так уж четвертый раз об этом...

  В ответ прилетела чисто семейная (небольшая по масштабу) затрещина, сопровожденная ласковым словом:

  - А если мало, то и пятый раз повторю.

  Правила этикета племянник знал на 'ять':

  - Благодарю за науку, дядя Тихон.

  - И упаси тебя святые угодники чем-то помимо масла.

  - Дядь Тихон, ить запомнил накрепко.

  - А то я не видел, как ты на битый кирпич смотрел! Забудь о нем, твою натуру навыворот!

  - Уже забыл и даже не помню...

  Бывалый казак и на этот раз ошибся. Противник пока что не планировал пешую атаку.

  Вместо этого англичане и французы подготавливали артиллерийский обстрел по всем правилам науки. Ну, почти по всем. Пушки были пусть и не новенькими, но уж точно не старье. Их лафеты тщательно укрепили в грунте, дабы прицел не сбивался при отдаче. Мало того: специальным винтом наводчик мог изменять угол возвышения. А то, что их было мало (меньше, чем раньше), также нашло очевидное объяснение среди офицеров и нижних чинов: нужное количество просто не успели доставить на позиции. Тем более, эти самые недостающие орудия и находились неподалеку - понятно, в походном положении.

  Ничего этого мичман Шёберг не знал. Он лишь видел в подзорную трубу, одолженную у штабс-капитана Грайновского, что противник явно готовится к обстрелу. Да и то, правду сказать, видно было плохо: и расстояние составляло около шести кабельтовых, и сумерки еще не кончились.

  Неожиданно для мичмана из-за спины послышался голос Неболтая:

  - Иван Андреевич, а ведь мы можем попробовать пройтись по ихним артиллеристам из картечницы. Ей же, возьмем.

  Командир гранатометчиков думал не более пары секунд.