Длинные тени

Но никаких прочих признаков влюбленности, помимо четко соблюдавшегося графика свиданий, бессмысленных речей и переполненных чувствами взглядов, в поведении сыщика не наблюдалось. Он никогда не объяснялся ей в любви. Никогда не давал понять, что она для него — «единственная» или «солнца луч во тьме заката». Он не ловил ее руку и не целовал запястье, смешно покалывая кожу пышными усами. О том, чтобы поцеловать что-то еще, кроме кончиков пальцев, речь вообще не шла! Клеорн даже не ревновал ее, ни капельки! Далия проверила: во время одной из экскурсий по Музею начала флиртовать с мэтром Лео, который принес инспектору какой-то отчет. Так вот, сыщик даже не заметил, как алхимичка строила его помощнику глазки! Потом, правда, Клеорн оправдывался, говорил, что Лео который месяц сохнет от любви к прекрасной незнакомке, а потому на флирт другой красавицы не поведется, даже напои она его приворотным зельем…

Постепенно Далия поняла, что инспектор всего лишь стал жертвой социокультурного стереотипа. Ему казалось, что он влюблен. И почему-то считал необходимым проявлять свои чувства именно к мэтрессе Далии и именно так. Покусай его комар, с его тактичностью, вежливостью и навязчивостью… Принимая его знаки внимания, Далия чувствовала себя вырезанным из каменной глыбы кумиром (причем кумиром примитивным, как и племя, которое ему поклоняется); стоит себе где-то в степи безжизненный истукан, к которому племя совершает культовые подходы каждое полнолуние…

Сегодня он рассказывал ей о контрабандистах, подрывающих экономику восточных провинций Кавладора. За время перерыва между первым и вторым оперным актом Далия узнала, что, проведя осень в беспрестанных разъездах между Талерином и Луазом, Клеорн вычислил и обезвредил три крупные подпольные банды, пресёк деятельность преступного синдиката, торговавшего в обход королевских пошлин, и даже серьезно продвинулся в расследовании Того Самого Дела. Какого именно — Далия так и не поняла, ибо инспектор был докой по части конспирации, и подробности, даже с помощью дедуктивного анализа и ассоциативного расспроса, выяснить не удалось. Кажется, кто-то кого-то убил, вонзив стилет в сердце, а иные подробности Того Самого Дела для алхимички остались скрыты пеленой тайны.

Другими словами — они провели вечер вместе, и ни разу Клеорн не спросил, почему Далия так печальна.

— Надо его с кем-нибудь познакомить, что ли, — подумала алхимичка, наконец-то поднявшись по бесконечной винтовой лестнице, которая вела к ее покоям. Здесь она поймала себя на том, что излишне раздражена, причем и на Клеорна, с его приступом гормонально-неопределенной активности, и на Фледеграна. Уж он-то не утруждал себя подъемом по трем с половиной сотням ступенек, наверняка колдовал телепорт!

— Жаль, Изольды нет. Уж она бы в два счета переключила внимание сыщика-усатика на свою блондинистую персону, — пробормотала Далия, распахивая дверь.

Поморщилась — тяжелая створка и отворялась нехотя, и скрипела невыносимо.

И буквально тут же Далия поняла, что находится в помещении не одна. Кто-то тихо, на пороге слышимости сопел в темноте.

— Напа, это ты? — поинтересовалась алхимичка.

Буквально через секунду она вспомнила, что находится в Королевском Дворце, а значит, Напы здесь быть не может. Далию затрясли дурные предчувствия.

Таинственный незнакомец продолжал сопеть — теперь переместившись чуть ближе к выходу из глубин лаборатории.

— Кис-кис-кис, — громко позвала Далия. Она полностью сосредоточилась на том, чтобы испуг, который выстудил ее руки, живот и горло, не почувствовался в голосе. — Кисуня!.. Котярочка, иди на ручки… кис-кис-кис…

Продолжая звать несуществующего кошку, Далия прокралась к камину — благо, кабинет, его содержащий, располагался к выходу ближе всего. Вооружилась и почувствовала себя немного спокойнее.

— Кисаня, — продолжала звать она.

Судя по всему, незнакомец затаился где-то рядом с книжным стеллажом. Возможно даже, опустился на корточки, надеясь, что окружающая тьма не позволит хозяйке — до тех пор, пока она не зажжет свечу — познакомиться с незваным гостем.

Разумеется, подсвечника, который стоял на каминной доске и который можно было использовать в качестве дополнительного рубежа обороны, на месте не оказалось. Еще бы — в воздухе чувствовалась синяя струйка дыма спешно погашенной свечи.

— Кис-кис, — позвала Далия. Прислушалась.

Сопят.

Сделаем еще пол-шага в сторону.

— Кис!.. — и она решительно подбросила свое оружие в воздух.

После чего со всей скоростью, на которую была способна, пробежала в спальню и схватила светильник.

Привычка читать — читать много, с упоением, при любой возможности, с максимальным комфортом, а значит, и сопутствующая повадка держать под рукой эффективный осветительный прибор — сработала на благо мэтрессы. Магический светильник зажегся от первого же прикосновения.

— Ага! — завопила Далия. Теперь, когда ночная тьма рассеялась, она почувствовала себя гораздо увереннее.

— А-а… а-а-а… АПЧХХИ! — отозвался преступник.