Длинный путь, трудный путь

— Мы не можем терять ни минуты, капрал, — сказал он. — Ускорьте погрузку фургонов.

Уиллер нахмурился.

— Боюсь, люди и так уже работают на пределе возможностей.

— Им придется работать быстрее. Привлеки всех своих людей кроме тех, кто стоит в карауле.

— Сделаю все возможное, сэр, — сказал Уиллер.

Оверстрит подозвал мексиканцев, которые тихо сидели в комнате.

— Вы пойдете с Уиллером. Он даст вам задание. Да, Уиллер, пошли за Хатчетом и тем торговцем, Боуденом. Пусть немного потрудятся.

На лице офицера промелькнула усмешка.

— Кажется, вы перехитрили целый отряд северян, только чтобы проиграть ловкому старому разведчику, Оверстрит. Почему бы вам не сдаться?

— Мы не сдадимся, Пэйс, — холодно сказал лейтенант, — пока не окажемся в форте Блисс, или пока весь порох до последней крупинки не взлетит в небо, чтобы вы никогда не использовали его против Конфедерации.

В течение часа был нагружен последний фургон, и туннель опустел. В нем висела удушливая пелена пыли. Уставшие люди, с головы до ног перепачканные грязью, выбрались наружу.

Оверстрит повернулся к востоку. Пока ни лучика света. Но уже недолго осталось ждать того момента, когда солнце потеснит темноту с горных вершин. Он велел повару-янки приготовить завтрак и отправил погонщиков, под охраной своих солдат, запрягать мулов в тяжело нагруженные фургоны. Затем он вошел в комнату, где лежал Сэмми Мак-Гаффин. У постели сидела Линда Шафтер. Мальчик повернулся, чтобы видеть офицера, но подняться уже не пытался. Боль пронизывала все его тело.

— Как думаешь, ты можешь идти, Сэмми?

— Вы не можете посадить его в один из ваших набитых битком фургонов, — запротестовала девушка. — Вы убьете его!

— Я в порядке! — в высоком голосе Сэмми звенел страх. — Я могу отправляться в путь хоть сейчас. Пожалуйста, не оставляйте меня этим янки!

Оверстрит попытался улыбнуться.

— Мы не оставим тебя, Сэмми.

Выйдя из комнаты, девушка с тревогой схватила за руку лейтенанта, которого неожиданно взволновало ее прикосновение.

— Если вы действительно намерены взять мальчика с собой, можете начинать молиться за него. Ему это понадобится, — горько сказала Линда.

— Я обещал Сэмми, что не оставлю его здесь, потому что он боится попасть в плен к янки. Что касается молитвы, я оставляю это вам. На свои молитвы я еще ни разу не слышал ответа.

Наблюдая, как мулов запрягают в фургоны, Оверстрит заметил, что коротышка Даффи слегка пошатывается. Сначала он подумал, что солдат просто устал, тем более что для этого были причины. Чтобы развеять подозрения, лейтенант подозвал Даффи к себе. Глаза солдата были затуманены, а изо рта несло спиртным. В руках он держал раздобытую где-то бутылку виски. Оверстрит выдернул бутылку у него из рук и разбил ее о землю.

— Уиллер, — резко сказал он, — когда мы тронемся, привяжи Даффи за руку к борту фургона. Пусть идет пешком, пока не протрезвеет.

Когда все мулы были запряжены, а люди плотно позавтракали, Оверстрит приказал всем собраться перед аркой внутреннего дворика.

— Офицер Пэйс, — сказал он, — я собираюсь взять с собой ваших погонщиков. Точнее, столько, сколько смогут контролировать мои люди.

Офицер сдвинул брови, словно не мог в это поверить.

— Вы хотите сказать, что остальных оставите здесь, на свободе?

Оверстрит кивнул.

— Остальную часть вашего отряда, офицер. Они останутся без лошадей. Но вы — вы пойдете с нами. — Отвечая на немой гневный вопрос в глазах собеседника, он продолжил: — Уверен, что без вашего руководства ваши люди не смогут сильно навредить нам.

Затем Оверстрит остановился напротив тучного торговца. От него исходило невероятное зловоние — смесь паров алкоголя, запаха табака, буйволиных шкур, сала и пота.

— Я с удовольствием повесил бы тебя, Боуден. Сам Сатана согласится, что ты этого заслуживаешь. Но есть вероятность, что янки рано или поздно повесят тебя сами. Поэтому я тебя отпускаю.

Сухая ухмылка показалась на обрюзгшем, заросшем щетиной лице. А в голубых глазах, вспыхнувших злобой, засветилась жажда убийства.

— Тебе когда-нибудь приходилось снимать скальп с человека, Оверстрит? — спросил торговец.

Лейтенант покачал головой. По спине у него пробежал озноб.

— Кровавое занятие, — продолжал Боуден. — Но ты не представляешь, какое удовлетворение получаешь, если снимаешь скальп с человека, которого ненавидишь. — Он сделал паузу, чтобы придать своим словам большую выразительность. — Я собираюсь получить твой скальп, лейтенант!

Даже в полутьме Оверстрит мог видеть неукротимую ненависть, пылавшую в глазах торговца. Озноб снова коснулся спины, и лейтенант отвернулся.

— Ну что ж, ребята, — обратился Оверстрит к солдатам. — На коней!

Офицер Пэйс шагнул вперед.

— Я еще раз попытаюсь образумить вас, лейтенант. Армия Союза ни за что не даст обозу с оружием добраться до ваших границ!

— Они ни за что не получат его, — мрачно ответил Оверстрит.

— Возможно. Но если они увидят, что не могут захватить оружие, то без промедления взорвут его, чтобы вы, южане, не смогли им воспользоваться. Несколько пуль в нужное место — и все фургоны взлетят в небо.

Лейтенант застыл. Он осознал, что Пэйс прав.