ДМБ: Упал, отжался!

- Ладно, можно попробовать, - подвел Иванов общий итог обсуждения дерьмового вопроса. - Пойду, насчет машины попробую договориться. Но насчет бензина - это вы еще с вашим командиром решить должны. Кто у вас? Васьков, что ли?

- Да вы сразу с нашим взводным, с лейтенантом Мудрецким свяжитесь, он все сам сделает, - уверенно посоветовал Валетов.

Полчаса арестанты потратили на вполне заслуженный после такого мозгового штурма отдых, найдя под мощным бетонным забором подсобки прохладную тень и чистую траву. Впрочем, дремали они вполглаза и успели вскочить еще до того, как старший прапорщик подошел на дистанцию уверенного пинка.

- Значит, так. - Иванов радостно хлопнул Валетова по плечу, от чего тот чуть не прилег обратно под забор. - Начальство идею одобрило, более того - расширило и, соответственно, углубило. Вместе, значит, с ямой. Потому что раз все равно АРС на говно пускать, а потом мыть, то пусть вычистят и все толчки по объекту, а то мало ли, куда московский гость нос сунет. Так что сортиры будут приводиться в образцовый порядок и в кратчайший срок. Вашей команде за рационализацию просили передать благодарность от какого-то генерала, он там как раз у командира был. Вам, значит, как изобретателям приказано все это дело лично обеспечить полностью. Сначала, само собой, мне поможете, а потом маленько покатаетесь. - Старший прапорщик весело подмигнул одним глазом Простакову, а вторым - Резинкину. - Зато весь объект наш будете знать от и до, как мало кто из дембелей наших знает. Их-то, может, и не везде пустят, а вы на всех точках побываете. Срать-то - хе-хе! - все хотят, а канализацию под всем полигоном не протянешь. Так что даже там побываете, куда и президента без сопровождения не пустят. Во развлечение, а?!

…Развлечение затянулось в общей сложности как раз на два дня. После долгих и слезных жалоб штрафников им даже разрешили влезть в химзащиту, причем, учитывая специфику работы, выдали не общевойсковой защитный комплект с бахилами до колен, а костюмы «Л-1», у которых резиновые сапоги плавно переходят в резиновые же штаны, доходящие до самой груди. В самых глубоких местах даже Простакову приходилось работать осторожно, чтобы жижа не перехлестнула через верх. Потому как просто кинуть вниз шланг и ждать, пока все по нему поднимется в бочку, получается далеко не всегда. Особенно если учесть, что начальство во главе с генерал-лейтенантом Лычко потребовало не просто откачать содержимое выгребных ям, но и зачистить стеночки от присохшего продукта деятельности солдатских кишок. Кое-где подобная зачистка не проводилась годами… А если добавить к этому еще и крайне неровное дно некоторых говнохранилищ, то становится совершенно ясно, что без присутствия твердой направляющей руки шланг никак не мог достойно и качественно выполнить свою работу.

Валетова обычно оставляли возле машины - следить за насосом и шлангом. Тоже, между прочим, ответственная работа, но там хотя бы иногда можно было дышать без противогаза. Впрочем, в тех случаях, когда яма была рассчитана на небольшой коллектив, Простакову с его широкими плечами в ней делать было нечего, да и Резинкину приходилось не слишком неудобно. Тогда Валетова обвязывали прочной, но за несколько погружений совершенно потерявшей изначальный цвет веревкой и отправляли на трудовой подвиг.

Никогда не пробовали тяжело работать несколько часов подряд, не снимая резинового костюма? Если нет, то лучше и не начинайте, мой вам добрый совет. Даже не в таких экстремальных условиях. Единственное допустимое занятие в этом образце армейского снаряжения - это стоять по пояс в воде… Чистой, в меру прохладной озерной или речной воде, с удочкой в руках. Стоишь себе на зорьке, глядишь на поплавок, течение осторожно толкается в сапоги - снаружи, конечно же… Благодать!

А вот работать больше часа - ни-ни, и не вздумайте! Осенью или там весной, может быть, еще и ничего, а летом… О, летом в сапогах тоже начинает журчать и хлюпать. И не смейтесь: к тому, что приходилось откачивать нашим арестантам, эта жидкость имеет очень косвенное отношение. Это всего лишь трудовой пот - горячий, липкий, вонючий. Очень вонючий. Если вы за день не привыкли к более крепким запахам.

Впрочем, человек привыкает ко всему. В том числе принюхивается. Когда вечером трудного дня к огромной яме подъехал второй АРС и товарищи по взводу под руководством лейтенанта Мудрецкого принялись отмывать бойцов сортирного фронта - не снимая химзащиты, только не снимая химзащиты! - то и после второго захода люди без средств защиты старались держаться подальше. А сами штрафники - ничего, пережили. Сняли противогазы, сняли защитные костюмы, вылили из сапог все, что там хлюпало.