DmC: Рожденные свободными (СИ)

Фонтан, к которому направлялась Анна, был в форме шестиконечной равнолучевой звезды. Над ним в небеса поднималось несколько позолоченных фигур — сильные крылатые ангелы, вооруженные мечами и луками, схлестнулись в поединке со сгорбленными демонами, защищающимися алебардами и булавами.

Город просто повернут на религии, подумала Анна. Она не особо увлекалась историей Лимбо-Сити, но ей было известно о том, что город был основан некоей группой католиков, которые были беглыми рабами прямиком с Запада.

Поговаривали, что одним из основателей был блаженный, который мог видеть в мире людей нечеловеческих созданий и умел общаться с высшими духами. Как бы там ни было, в городе сплошь и рядом затрагивалась тематика религии, но лишь в архитектурном плане — жители Лимбо-Сити не отличались особой верой. Слишком уж они были равнодушны к старым легендам.

Как и сама Анна.

Решительно перешагнув бортик фонтана, женщина оказалась по колено в прохладной воде. По телу моментально пробежало чувство блаженства, руки сами собой зачерпнули горсть воды и умыли лицо. Стало гораздо легче.

Внезапно в спину Анны ударило что-то маленькое и увесистое. Раздался всплеск и детский голосок:

— Мэм, верните, пожалуйста, мячик!

Анна вздрогнула — этот голос был ей знаком.

Неужели…

Обернувшись, Анна увидела двух детей. Мальчик и девочка, семи лет от роду. У мальчика растрепанные русые волосы и веснушки на носу, у девочки аккуратные светлые косички и оттопыренные уши, что делало ее немного похожей на отца.

— Мамочка! — радостно воскликнул мальчик и кинулся к Анне в фонтан. Его сестра побежала было следом, но остановилась из-за женского окрика:

— Сол! Селена! Отойдите от фонтана!

— Но няня Мэгги… — Селена обернулась к полноватой пожилой женщине, которая, чуть прихрамывая, спешила к ним:

— В фонтане купаться нельзя! Вы что, с ума сошли, мэм?.. — тут она осеклась, увидев лицо Анны. Сморщенное добродушное лицо няни чуть скривилось от брезгливости:

— Пойдемте-ка отсюда, дети. Не надо общаться с этой дамочкой.

— Но наш мячик…

— Купим другой. Давай, Сол, не отставай, иначе папа будет ругаться!

— Пока, мам, — голос мальчика погрустнел.

Анна не успела ничего ответить — Сол развернулся и побежал за няней и сестрой, которая оглядывалась на маму с той же грустью, как и ее брат. Женщина отвернулась — ее щеки горели от стыда.

«Господи Боже, что я делаю?!»

Сердце разрывалось от отвращения к себе. Стареющая гнилая баба, готовая на все, лишь бы убежать от голоса совести. Алкоголичка, наркоманка, шлюха… не в прямом смысле, но по характеру. Абсолютно мерзкая личность.

Анна подняла лицо к небу. Ни облачка, чистый голубой лист. Но ей казалось, что его цвет недостаточно ярок, недостаточно… настоящий.

Слезы потекли по щекам усталой женщины, стоящей в фонтане.

— Мэм! Эй, мэм! Здесь нельзя купаться!

Она резко повернулась на звук — низкорослый полицейский подбежал к ней. Анна молча вытащила из кармана брюк помятое удостоверение:

— Полиция. Ищу улики.

— А. Понял… — в голосе патрульного промелькнуло недоверие, и Анна про себя усмехнулась. Ну какие улики будет искать шизанутая баба в фонтане, посреди которого она просто стоит и льет слезы?

— Всего хорошего, — сказала она и вышла из фонтана. Кеды смачно хлюпали в такт ее шагам.

Хватит лить сопли. Пора вернуться к делу и найти этот чертов приют.

Но сначала — успокоиться.

Рука полезла в карман куртки и нащупала пузырек. Через несколько секунд две таблетки «Шанти» отправились в рот Анны. Они были голубые, под цвет неба, но гораздо, гораздо ярче.

*

Бетси разложила на своей широкой кровати карту Америки и задумчиво покусала кончик карандаша. Если уж убегать, то убегать надо так, чтобы ни одна тварь не смогла тебя найти.

Карта полетела на пол. Бетси подошла к туалетному столику и взяла с него атлас. Пролистав страницы, она остановила свой взгляд на развороте, демонстрирующем карту Китая.

Какое совпадение — она была без ума от китайской культуры. Когда-то, в подростковом возрасте, Бетси даже хотела стать преподавателем китайского языка — столь редкого для общения, но привлекавшего ее своей загадочностью и сложностью.

Однако прагматичный ум девушки-сироты, уже в раннем возрасте вынужденной думать о том, как суметь выжить, решил отбросить эту привлекательную идею. Это решение было разумным — смогла бы жалкая преподавательница никому не нужного языка заработать такие суммы, какие получает президент фармакологической компании? Разумеется, нет.

Но сейчас у Бетси был шанс вернуться к этой идее. Если только она сможет удрать из города.

Отложив атлас, молодая женщина вернулась к кровати, где в беспорядке лежали ее вещи для сбора. Бетси аккуратно сложила их в чемодан. Но когда она перекладывала туда летние брюки, из их кармана с шелестом выпорхнул небольшой бумажный квадратик.

Брови Бетси нахмурились. Она обычно никогда ничего не оставляла в карманах той одежды, которую не собиралась носить. Неужели забыла? Нонсенс. Если бы она была такой рассеянной, вряд ли бы тогда «Асклепий Индастриз» продержался на плаву до сегодняшнего дня.