Дмитрий Державин и ведьмин глаз

— Светочка, это страшный человек, коварный и очень влиятельный. Сдвинуть его фигуру с шахматной доски почти никому не под силу. Вступать с ним сейчас в прямое противостояние — это верное самоубийство. Но я приложу все усилия, использую всё своё влияние, чтобы обезопасить Дмитрия от дальнейших посягательств. Меркулов сейчас, я уверен, на время успокоится. Он сильно оступился на церемонии обретения знака. Сегодня было инициировано расследование этого инцидента, которое ведёт сама Наивысшая Канцелярия по Волшебному Дозору, НКВД — лица особо приближенные к императору.

— Да с него, как с гуся вода. Ты же сказал, что всё свалят на того погибшего негодяя. Расскажи, лучше, как нам Диму защитить?

— Мы его отправим в Аркстелл — на мой взгляд, лучшую в мире магическую школу. Тем более тамошний директор — мой старый знакомый, да к тому же ещё и очень могущественный волшебник, — с упоеньем прошептал Николай Александрович. — Ты же знаешь, что твой муж тоже там учился.

— Но она же очень далеко. Мы с Димой будем видеться только летом и на Новый год, — с грустью ответила Светлана Николаевна.

— Южный берег Крыма — это не так уж и далеко, милая. А вот Меркулову туда будет не так просто дотянуться, да и не рискнёт он. Ему достоверно известно, что Гермес Христофорович, директор школы, очень дружен с императором, часто у него бывает и даже, поговаривают, является негласным лекарем императорской семьи. А наши столичные школы — это сборище лентяев и шарлатанов, которые только и умеют, что учить, как бы половчее пустить пыль в глаза, да затащить какую-нибудь особо впечатлительную девицу к себе в постель. Как же я порой жалею, что отдал в одну из них твоего непутевого брата!

Вдруг послышался звук открываемой двери, и чей-то голос произнёс:

— Николай Александрович, можно вас на минутку? Только что прилетел ворон со срочным письмом на ваше имя.

— Да-да, я как раз его жду. Света, я сейчас. Это должно быть по поводу того мальчика.

Николай Александрович отсутствовал совсем недолго. После возвращения он уже обычным голосом, не таясь, проговорил, явно, зачитывая с листа:

— Степанов Виктор Михайлович, одиннадцать лет. Отец неизвестен, мать умерла пять лет назад. С тех пор находится под опекой дяди. Прошел испытание смертью. После этого незамедлительно поставлен на учет и определен в школу волшебников в Воронежской губернии.

— Витька Степанов? — прозвучал изумлённый мамин голос. — Этот бедный мальчик? Это он спас Диму? Кто бы мог подумать⁈ — Она немного помолчала. — Знаешь, папа, его дядя — это сущий зверь. Постоянно бьет Витю. Мальчишка почти носа на улицу не кажет, а если и выходит, то сидит в сторонке, как забитый, пока домой не загонят. Мне его так, порой, жалко было. Соседские мужики как-то дядю его к стенке приперли — пытались, видимо, объяснить, что не надо так с сиротой себя вести. Да что толку? С тех пор ещё злее стал.

Тут уже Димка не выдержал. Витька был его одноклассником. Все его считали заучкой и ботаником, и никто особо с ним не общался.

— Витька спас мне жизнь⁈ — удивлённо выкрикнул Димка, приподнявшись на кровати. — Это точно?

Мама с дедушкой даже вздрогнули от неожиданности.

— Димочка, сынок, ты как, милый? Как ты себя чувствуешь? — Светлана Николаевна подбежала к сыну и стала трогать ему лоб, озабоченно заглядывая в глаза.

— Мама, со мной все хорошо, я в норме, — сказал Димка, садясь на кровати. — Это точно был Витька? Витка Степанов⁈

Он не мог поверить, что этот тихий и физически очень слабый мальчик, которого никто особо не воспринимал всерьёз, мог спасти ему жизнь.

— Так тут написано, — сказал Николай Александрович, ещё раз заглядывая в полученное письмо.

Потом он вдруг строго посмотрел на Диму и сказал:

— Молодой человек, а подслушивать нехорошо! — и погрозил пальцем, но тут же, улыбнувшись, добавил, — а насчет Виктора, это мы сейчас проверим. Он должен лежать в одной из соседних палат. Я только у доктора справлюсь, и мы его навестим.

Николай Александрович вновь ненадолго вышел. Вернувшись через пару минут, он сказал:

— Виктор Степанов лежит в соседней палате. Пока, к сожалению, в сознание не пришёл, но навестить его можно. Ну что, идем?

Димка нетерпеливо кивнул и пошел к двери. Они вышли в больничный коридор и зашли в следующую дверь. Здесь была общая палата на шесть коек, четыре из которых были заняты. Виктор лежал на дальней у окна. Выглядел он неважно: сероватая кожа, впавшие глаза, прерывистое неровное дыхание.

Димке стало как-то неуютно и к горлу подкатил ком.

— Он… будет жить? — дрогнувшим голосом спросил он.

— Доктор меня заверил, что он обязательно выздоровеет. Я приглашу ещё одного хорошего специалиста, чтобы тоже его посмотрел, — уверенным голосом сказал Николай Александрович. — С Виктором все будет хорошо, я тебе обещаю.