Дмитрий Державин и ведьмин глаз

Как вообще можно спать, когда едешь первый раз в жизни невесть куда, да ещё и на такой машине? Да если бы я даже несколько дней подряд без сна провел, все равно ни за что бы сейчас не заснул, подумалось Димке.

И тут они въехали в лес. Он появился внезапно и ниоткуда, словно бы из-под земли вырос. Это был даже не лес, а какая-то дремучая непроходимая чаща. Дорога сузилась до тесного мрачного туннеля, со всех сторон окружённого буро-зелёной массой кустов и жутких деревьев, изогнутые стволы которых больше напоминали огромных толстых змей, покрытых выпуклыми сочащимися язвами. Димке стало жутко. Он посмотрел на маму — та дремала, сидя на удобном кресле, но сон её был беспокойным: брови сдвинуты к переносице, мышцы лица напряжены, дыхание сбивчивое и прерывистое. Он хотел, было, её разбудить, но внезапно, первый раз за всю поездку, водитель лимузина снял тёмные очки, ободряюще посмотрел на него в зеркало заднего вида и тихо покачал головой. Это был настолько успокаивающий жест, что Димка тут же взял себя в руки и вновь уставился в окно, пытаясь показать всем своим видом, что ему ничуть не страшно. Хотя смотрел он все-таки немного прищурившись, чтобы в случае появления чего-то жуткого успеть закрыть глаза.

Но он не успел. Внезапно из-за частокола веток прямо в его окно высунулось чудовищное белёсое лицо с чёрными провалами вместо глаз и широко открытым в немом крике ртом. Димку пронзил леденящий ужас. Он хотел закричать, но у него перехватило дыхание и крик застрял где-то глубоко внутри. Мальчик крепко зажмурился и что есть сил вжался в кресло. Ему ещё никогда не было так страшно. Он попытался представить, что это всего лишь дурной сон, обычный кошмар, один из тех, что часто посещали его после исчезновения отца. Тогда он научился справляться с ними, научился превращать их в светлые сны.

И сейчас он попробовал сделать то же самое: несколько раз глубоко вдохнул, расслабился, и усилием воли обуздал мечущиеся в панике мысли. Дыхание восстановилось и тело послушно расслабилось. Димка почувствовал покалывание в ладонях и лёгкий холодок в районе затылка. Он медленно поднял руки чуть выше головы и нащупал ладонями что-то холодное и вибрирующее — маленький невидимый шарик, лежащий у него на темечке: сгусток какой-то неведомой энергии. Он осторожно обхватил его, поднял над головой, затем очень медленно опустил к центру груди и тут же с силой вдавил в область сердца. После этого он резким движением выбросил обе руки ладонями вперёд и растопырил пальцы, мгновенно почувствовав, что из середины тела излился мощный луч чистой и вибрирующей энергии, окружившей его тело невидимыми светлыми нитями. Эти нити прицепились тысячами маленьких паутинок к навалившемуся на него кошмару и сдернули его, словно старый занавес, а взамен тут же возникла другая реальность: светлая, радостная и абсолютно безопасная.

Он немного приоткрыл один глаз, огляделся по сторонам и сразу с сияющей улыбкой открыл второй — вокруг машины разливался мягкий солнечный свет, пробивающийся между кронами высоких корабельных сосен. Мимо Димки медленно проплывали их светло-коричневые стволы, уходящие в зеленовато-голубую высь. Это был совсем другой лес, уже ничем не напоминавший ту жуткую картину, которую он наблюдал за несколько мгновений до этого. Вот так-то лучше, подумал Димка и улыбнулся своему отражению в окне лимузина, мерно катящегося по широкой лесной дороге.

Пару минут спустя они выехали из соснового бора и машина вдруг резко затормозила. Димка с удивлением посмотрел на водителя, а потом повернулся к маме. Она уже проснулась и как-то странно смотрела на него. В её глазах крайнее изумление мешалось с растерянностью и замешательством.

— Фёдор, это ведь был сдвиг, причем довольно сильный, я всё правильно понимаю? — спросила она, не отрывая от Димки пристального взгляда.

— Да, ваше…

— Фёдор!

— Кхм… да, это был сдвиг сразу через несколько уровней. Очень быстрый сдвиг. Я едва успел отвернуть, чтобы не врезаться в сосну, появившуюся посреди дороги.

В машине воцарилось молчание. Светлана Николаевна продолжала удивлённо смотреть на Димку. Видно было, что она пытается совладать с собой, но это у неё плохо получается. Наконец, попробовав изобразить на лице некое подобие улыбки, она спросила:

— Милый, как ты это сделал?

Димка смотрел на неё в замешательстве. Ему снова показалось, что он совершил что-то плохое, и сейчас его начнут ругать.

— Я ничего не делал, мам, — умоляюще и немного испуганно промолвил Димка, — я просто отогнал то страшное лицо. Я всегда так делаю, когда мне снится кошмар.

— Милый, конечно же ты не сделал ничего плохого, — попыталась успокоить его мама, — но кто тебя этому научил?

— Никто меня не учил, — вдруг, насупившись, пробормотал Димка, — я просто делаю это, и всё. Оно само собой выходит.

Светлана Николаевна посмотрела на сына долгим задумчивым взглядом, потом мотнула головой, словно отгоняя непрошенные мысли, мягко улыбнулась ему и сказала: