Дмитрий Донской 2 (СИ)

В тоже время Венеция оказалась связана в Ближнем Леванте интересами Иерусалимского царства. Ведь мамлюки наконец-то замирились промеж себя, признав власть подросшего Али II аль-Мансура . После чего резко вспомнили об обиде, что им нанесли в 1379-1380 годах и возжелали реванша. С одной стороны мамлюки, с другой османы и прочие малоазиатские силы, с третьей Тимур, который чего-то выжидал, старательно не ввязываясь во всю эту возню. Вот и выходило, что союзники Дмитрия по уши увязли в проблемах, не имея никакой возможности открыть «второй фронт» в случае чего.

Из ключевых действующих лиц не договорились только Тимур с османами, да кое-какая массовка в лице Ганзы, Генуи, Молдавии и Валахии. Дмитрий пытался расстроить эти попытки выстроить против него обширную коалицию, но умение делать бизнес и воевать в нем сочеталось с совершенной косолапостью в вопросах дипломатии. Особенно тогда, когда он не мог говорить с позиции силы. Поэтому все попытки хоть как-то помешать только усугубляли дело. Настолько, что лучше бы он и вовсе носа не совал – дольше бы возились.

Глава 4

5 июня 1385 года, Рим

Великий раскол католичества набирал силу, добравшись до законного избрания уже трех Пап, не признающих друг друга, взаимно отлучив от церкви. В Авиньоне сел француз Климент VII, стоящий за интересы Парижа. В Риме вольготно разместился германец Григорий XII, отстаивающий интересы Священной Римской Империи и ее союзников. В Венеции же занял временную резиденцию итальянец Бонифаций IX, оказавшийся наиболее удобной фигурой для Италии, Англии, Скандинавии и Испании . Католичество переживало самые тяжелые дни со времен своего выделение в отдельное течение христианства.

- Его Императорское Величество желает объявить Крестовый поход против этого еретика и схизматика, - торжественно произнес посол Сигизмунда, глядя прямо в глаза Григорию XII.

- Который освободил Гроб Господень от магометан и возродил Иерусалимское королевство? – Повел бровью Папа, очень недовольный желанием своего фактического сюзерена. ТАК подставляться он не хотел.

- И осквернил его своей ересью!

- Разумеется, - улыбнувшись уголком рта, согласился Григорий XII. – Но прежде – освободил и позволил всем христианским паломникам посещать его. Кроме того, вернул католическому ордену госпитальеров Крак де Шевалье – самую неприступную крепость Святой земли. Или, ты полагаешь, этот орден тоже осквернен?

- Но… - недовольно поджал губы посол.

- Что но? Его Императорское Величество желает, чтобы от него отвернулся католический мир? Пожалуйста. Но я в этом участвовать не стану.

- И что же мне ответить Императору? – Ехидно спросил посол.

- Мои слова и передай. Пусть поищет более разумный предлог для войны. Крестовый поход – худшее, что могло прийти ему в голову. После столь стремительного освобождения Гроба Господня, явившего явное благословление на голову Димитрия, бессмысленно говорить об ином. Так и скажи – Григорий всячески отговаривал и предостерегал от такого поступка, грозя большими осложнениями и бунтами.

- Хорошо, - чуть подумав, кивнул посол. – Может быть, что-то еще передать моему Императору?

- Мое пожелание примириться, если есть такая возможность, с Дмитрием.

- Боюсь, что это невозможно, - развел руками посол со скорбным выражением на лице.

- Да, да, я понимаю, - кивнул Григорий. – Но попытаться-то он должен? Если не перед Богом, то перед людьми. Выступать войной на человека, освободившего Гроб Господень, без должного повода – дурная затея. Нашел на кого идти, - произнес Григорий и покачал головой, вспоминая о тех временах, когда правил Вацлав с Ириной и о грядущем кошмаре не было даже намеков. Пообщавшись с госпитальерами, он знал твердо – это война ничего хорошего его пастве не принесет. Только вот его никто не слушал….

Глава 5

7 сентября 1385 года, Москва

Конрад фон Валленрод  немного хмурился, находясь в этом, в общем-то, враждебном ему городе. Но долг обязывал, да и здравый смысл над душой стоял словно нудная старая кошелка.

- Его Императорское Величество готов принять вас, - четко и довольно громко произнес слуга к ожидающему в приемной Великому магистру.

Встал. И, немного поколебавшись в нерешительности, направился следом за слугой.

Внимательный взгляд секретаря, принявшего его оружие.

Двойные двери с просторным тамбуром.

И вот он – кабинет человека, о котором уже много лет подряд говорит вся Европа.

Прямо напротив двери располагалось огромное зеркало больше человеческого роста. Из-за чего Конрад вздрогнул, не ожидая встретиться лицом к лицу с собой. Слева, у большого остекленного окна под тяжелыми занавесками, стояли массивные часы с противовесами и маятником. А справа, на изящном диване, сидела Императрица с внимательным, цепким взглядом от которого Конраду стало не по себе. Он был наслышан о славе этой женщины и печальной судьбе герцога Леопольда фон Габсбурга. Чего-чего, а крови она не боялась и, как ходили слухи, любила убивать своими руками, медленно и мучительно.