Дмитрий Донской

Впрочем, тверской взгляд на московскую политику, естественно, грешит односторонностью. Иван Калита и его наследники всегда действовали осторожно и с оглядкой. Возможно, в этом проявлялось чувство религиозной ответственности за успех московского дела. Война с Ордой прежде считалась непозволительным риском. Но теперь у Дмитрия Московского был ярлык от действующего, здравствующего хана Мурата. Этот «живой» ярлык перекрывал ярлык уже умершего хана Хидыря, равно как и ярлыки других «краткосрочных» ханов, которые были у Дмитрия Суздальского. Ярлык на великое княжение Владимирское от правящего хана давал московским правителям полное право «сослать» суздальского князя с владимирского стола, который он занял «не по отчине, не по дедине».

Однако в позиции москвичей было одно уязвимое место. Судя по летописному тексту, ярлык от Мурата не имел обычного подтверждения в виде татарского «посла» с внушительным отрядом. В тревожной обстановке дворцовых переворотов хан не захотел отпускать от себя даже сотню преданных воинов. Московский боярин по прозвищу Аминь попросту купил у «отчаянно нуждавшегося в русских деньгах» Мурата ярлык и лично отвез его в Москву (266, 127). Московское золото оказалось тяжелее суздальского. Остальное мало интересовало увлеченного династической войной хана Мурата.

ВЛАДИМИРСКИЙ ТРИУМФ

В древности торная дорога из Москвы во Владимир и Суздаль шла через Переяславль Залесский и Юрьев Польской. На участке от Москвы до Переяславля ее так и называли – Переяславской дорогой. Этой дорогой «шел сквозь вятичи» Владимир Мономах. Этой дорогой ездили Юрий Долгорукий и Андрей Боголюбский, Всеволод Большое Гнездо и Александр Невский. Теперь по этому затерянному в лесах древнему пути предстояло пройти с московскими полками выступившему в поход против Дмитрия Суздальского князю-отроку Дмитрию Московскому.

Первым делом московские полки нацелились на Переяславль Залесский. Кроме всего прочего, это был и вопрос престижа: захваченный Дмитрием Суздальским город москвичи считали своим еще во времена князя Даниила Александровича – родоначальника московской династии.

Для похода были собраны воедино все боевые силы Московского княжества. Рогожский летописец, на страницах которого сплетаются различные летописные традиции, сообщает об этом походе с пафосом, обличающим московского патриота.

«Тое же зимы (1362/63 года. – Н. Б.) князь великии Дмитреи Иванович (в возрасте двенадцати лет. – Н. Б.) съ своею братиею съ князем съ Ываном Ивановичем (в возрасте “дитя”. – Н. Б.) и съ князем Володимером Андреевичем (в возрасте девяти лет. – Н. Б.) и со всеми боляры и собрав воя многы своея отчины и иде ратию кь Переяславлю, князь же Дмитреи Костянтинович Суждальскыи не стерпе пришествиа его и убояся нахожениа его, паче ратнаго духа, сдрогнуся и, уразумев свое неизволение, сбеже съ Переяславля въ Володимерь и пакы бежа из Володимеря в свои град Суждаль, в свою отчину. Князь же великии Дмитреи Иванович, прогнав его съ Переяславля и сам седе в Переяславли съ своею братьею и з боляры и съ своею дружиною» (43, 72).

Очевидно, что этот «поход детей» был проведен боярами, за спиной которых стоял митрополит Алексей. Вся московская боярская корпорация объединилась и выступила в поход во имя возвращения Переяславля.

В древнем Спасо-Преображенском соборе, выстроенном из белого камня Юрием Долгоруким, князь-отрок Дмитрий принял присягу на верность от жителей Переяславля Залесского. Кажется, это была первая в его жизни крупная победа. Почтительно склонив головы, вокруг трона двенадцатилетнего великого князя стояли кузнецы этой бескровной победы – московские бояре…

Со школьной скамьи слово «бояре» вызывает у нас какой-то кисловатый привкус. Боярин – это враг прогресса, тугодум и скопидом. Его лицо наполовину скрывает длинная борода. В июльскую жару он носит нелепую шубу с длинными рукавами и меховую шапку в форме ведра. Собравшись в количестве семи, бояре образуют «семибоярщину» – правительство национальной измены. Петр сначала обрезал боярам бороды, а потом вообще ликвидировал их как класс…

Бедные, бедные бояре… Как не повезло вам в лотерее истории! А между тем вы заслужили гораздо лучшую память. И вместо того чтобы на каждой площади ставить памятники государям, не лучше ли хотя бы на одной площади поставить памятник тем, кто служил надежным пьедесталом для этих государей?

Итак, бояре Дмитрия Донского. Те, кого он будет так искренне благодарить в свой смертный час и так горячо просить позаботиться о будущем династии…