Дмитрий Донской

Для восточнославянского населения установление верховной власти литовской династии имело как плюсы, так и минусы. Оно получало относительную безопасность от набегов татар. В 1362 году усилиями Ольгерда Правобережная Украина была полностью избавлена от всех форм зависимости от Орды (347, 502). В городах расцветали самоуправление и европейские нормы общежития.

Однако со временем всё более четко стали видны и негативные последствия литовского подданства для восточных славян. Окончательный «выбор веры» в пользу католичества, совершенный литовским князем Ягайло в 1387 году, поставил православных в ущемленное положение. Их религиозные и политические симпатии оказались на стороне главного врага Литвы — Московского государства. В эпоху Ивана III Москва предъявила Вильно счет за все похищенные земли. В течение трех веков Литва вынуждена была мучительно отдавать России то, что когда-то у нее отняла.

Опыт истории свидетельствует о том, что только национальные государства отличались долговечностью и составляли политический каркас европейского сообщества. Дуалистический характер Великого княжества Литовского предопределил его историческую судьбу. Русский якорь удерживал готовый устремиться к польским берегам литовский корабль…

Литву вызывали?

Московские злоключения — арест и заточение вопреки гарантиям безопасности — многому научили Михаила Тверского. Его простодушие и вера в справедливость улетучились без следа. Он понял, что «правда» там, где «сила»; что в одиночку противостоять объединенным силам Московского и Суздальско-Нижегородского княжеств, великого княжения Владимирского, Кашинского удельного княжества, а также поддерживавшей эту коалицию кафедры митрополита Киевского и всея Руси — он не в состоянии. Семь лет спустя, в 1375 году, имея гораздо более сильные позиции, Михаил попробует это сделать, но будет смят и раздавлен явным превосходством московской коалиции.

В такой ситуации Михаил видел перед собой только два пути. Первый — отказаться от притязаний на великое княжение Тверское, поклониться как «старшему брату» московскому ставленнику Михаилу Васильевичу Кашинскому и униженно просить москвичей оставить ему его собственный Микулинский удел; второй — искать покровителей в Орде или Литве, привести на русские земли чужеземцев и этим спасти свою власть, но заслужить ненависть народа.

И на том, и на другом пути Михаила Тверского ожидала горькая чаша унижения. Но пирамида власти устроена так, что достичь ее вершины могут только два существа — орел и червяк. Унижение — обычная плата за власть. Пройдя суровую школу Орды, русские князья научились править, стоя на коленях.

Михаил избрал второй путь…

Не вынося никаких обвинительных или оправдательных вердиктов, заметим, что в ту эпоху приглашение чужеземцев для участия во внутренних войнах было самым обычным делом. Византийские императоры XIV столетия приглашали турок для войны с болгарами и сербами. В качестве оплаты им молчаливо разрешалось грабить и жечь всё на своем пути. Русские князья еще до прихода татар нередко звали половцев для участия в своих усобицах. В ордынский период русские князья неоднократно пытались привлечь татарские отряды не только для походов на соседние страны, но и для участия в домашних усобицах. По некоторым сведениям, этим грешил даже святой Александр Невский…

Национально-государственное деление в ту пору еще не вполне отделилось от племенного. Французы осознали себя французами — то есть некой принципиальной противоположностью англичанам — только к концу Столетней войны. Рассеянные по множеству мелких государств и государственных образований, немцы и итальянцы были еще дальше от такого рода представлений. Конфессиональные различия повсюду осознавались гораздо отчетливее, чем национальные…

Итак, оскорбленный и униженный московским пленом Михаил Тверской осенью 1368 года решил искать помощи за пределами Руси.

Первой мыслью Михаила Тверского было, конечно, пожаловаться на московский произвол «вольному царю» — татарскому хану. При других обстоятельствах этот классический ход вполне мог оказаться удачным.