Читаем Дмитрий Донской. Куликовская битва и подвиг объединения Руси полностью

26 августа Тамерлан велел поворачивать на юг. Но из Орды он ещё не ушёл. Южные области Пресвятая Богородица не брала под защиту. Там войскам Тимура не грозили морозы, голод. И эти области он опустошил основательно. Он уже догадался, кто натравливал на него татар. Богатый генуэзский город Тана добровольно согласился подчиниться Тамерлану, заплатить огромный выкуп. Но когда он открыл ворота, выслал делегацию к Тимуру, тот подал сигнал, и гулямы ворвались в город. Его разграбили и разрушили до основания. Самих купцов и прочих жителей перебили или угнали в плен.

В Кафе и Сугдее генуэзцы делегатов уже не высылали, заперлись в мощных крепостях. Задерживаться с осадой Тимур не стал, но весь Крым разорил так, что мало не покажется. Потом прошёл по Северному Кавказу. Здешние горцы участвовали в набегах, поэтому их селения и городки стёрли с лица земли. Напоследок Тимур послал воинов на Волгу, разрушить Сарай и Астрахань. Завоёвывать эти края он не собирался. Назначил ханом Орды царевича Койричака, перешедшего на его сторону. А сам ушёл обратно за Кавказские горы.

На Руси славили Пресвятую Богородицу, избавившую народ от смертельной угрозы. Установили новый праздник – Сретения (встречи) Владимирской иконы, на месте её встречи построили Сретенский монастырь. А Орда была совершенно разорена. Степи опустели – ни татарских кибиток, ни табунов лошадей и отар овец с пастухами. Города лежали в развалинах, селения сгорели. И вот после этого разгрома Василий сделал то, о чём мечтал его отец. Нового хана Койричака не признал. Тохтамыш где-то бегал, и его больше не вспоминали. Дань платить перестали.


Глава 24.

Подчиняться ханам или нет?

Князь Олег Рязанский


Мы уже рассказывали, как после побега из Орды юный Василий гостил у литовского князя Витовта, врага Ягайлы. Полюбил его дочку Софью. Когда стал великим князем, женился на ней. Государь увлёкся и предложениями Витовта о союзе. Поверил – теперь они родственники, если будут вместе, никто им не страшен. Но это была серьёзнейшая ошибка. Потому что Витовт был таким же лживым и коварным, как Ягайло.

Он начал войну за власть, и на его сторону перешли все, кто был недоволен Ягайлой, католиками, поляками. Но Витовт предал тех, кто ему поверил и присоединился. Он договорился с Ягайлой. Признал его королём, подчинился ему, а за это Ягайло отдал ему Литву. После этого вместе с королём Витовт обрушился на собственных сторонников! На тех, кто считал его своим предводителем. Князей убивал или сажал в тюрьмы. Их княжества забирал себе в полную собственность. С католическими епископами он вполне договорился. Снова начались притеснения православных. А когда Витовт гостил у немцев, ему очень понравилось крепостное право. Крестьяне там были обязаны трудиться на хозяина, как рабы. Не могли никуда уйти от него. Рыцарь-владелец сам судил своих крестьян. Мог выпороть, заточить в подземелье, казнить. Витовт стал устанавливать в Литве такие же законы.

Он принялся захватывать и соседние русские княжества – Карачевское, Мценское, Белёвское, Козельское. Со времён Дмитрия Донского они тянулись к Москве, были её союзниками. Но Витовт внушал великому князю Василию: мы же родственники, друзья! Какая разница, кому из нас будут принадлежать эти княжества? Я буду сильнее – значит, и мы вместе будем сильнее! Василий верил. Не вмешивался. А Витовт изображал, как он любит московского государя. Предложил заключить договор о дружбе, но так хитро составил его, что забрал ещё два русских города, Ржев и Великие Луки. Уже нацелился забрать и Новгород, Тверь.

Борьбу с наступлением Литвы начал не московский Василий. Её возглавил Олег Рязанский. Жизнь его многому научила. Когда-то он цеплялся только за своё княжество. Но теперь встал за всю Русскую землю. Принимал у себя князей и воинов, бежавших из земель, захваченных Витовтом. Помогал жителям Смоленска и Брянска, восстававшим против литовцев. В боях останавливал и отбрасывал неприятеля. И вовсе не старые междоусобицы с Москвой, а как раз эти сражения за Русь прославили князя Олега Ивановича, он стал настоящим народным героем.

В Орде в это время шли жестокие драки. Хан Койричак царствовал недолго, его убили татары, верные Тохтамышу. Но к Тамерлану обратились другой царевич, Темир-Кутлуг, и эмир Едигей. Властитель Средней Азии назначил царевича ханом, дал денег, помог набрать воинов. Темир-Кутлуг с Едигеем заняли Сарай, вдребезги разгромили Тохтамыша. Он сбежал в Литву.

Витовт встретил его с распростёртыми объятиями. И тут-то открыл, как он на самом деле «дружит» с Василием. Предложил договор – он поможет Тохтамышу, посадит его на ханский трон. Но за это тот должен отдать Витовту Московскую Русь и помочь завоевать её. Беглец согласился на всё. Да и что ему Москва? Всё равно отпала от него, дань уже не платит. Довольный Витовт потирал руки. Он станет хозяином всей Руси! Но и Орда будет ему подчиняться. Ведь Тохтамышу, чтобы его не свергли, придётся цепляться за помощь Литвы.

Перейти на страницу:

Все книги серии Русская история (Родина)

Пожарский и Минин. Освобождение Москвы от поляков и другие подвиги, спасшие Россию
Пожарский и Минин. Освобождение Москвы от поляков и другие подвиги, спасшие Россию

Четыреста с лишним лет назад казалось, что Россия уже погибла. Началась Смута — народ разделился и дрался в междоусобицах. Уже не было ни царя, ни правительства, ни армии. Со всех сторон хлынули враги. Поляки захватили Москву, шведы Новгород, с юга нападал крымский хан. Спасли страну Дмитрий Пожарский, Кузьма Минин и другие герои — патриарх Гермоген, Михаил Скопин-Шуйский, Прокопий Ляпунов, Дмитрий Трубецкой, святой Иринарх Затворник и многие безвестные воины, священники, простые люди. Заново объединили русский народ, выгнали захватчиков. Сами выбрали царя и возродили государство.Об этих событиях рассказывает новая книга известного писателя-историка Валерия Шамбарова. Она специально написана простым и доступным языком, чтобы понять её мог любой школьник. Книга станет настоящим подарком и для детей, и для их родителей. Для всех, кто любит Россию, хочет знать её героическую и увлекательную историю.

Валерий Евгеньевич Шамбаров

Биографии и Мемуары / История / Документальное
Русский Гамлет. Трагическая история Павла I
Русский Гамлет. Трагическая история Павла I

Одна из самых трагических страниц русской истории — взаимоотношения между императрицей Екатериной II и ее единственным сыном Павлом, который, вопреки желанию матери, пришел к власти после ее смерти. Но недолго ему пришлось царствовать (1796–1801), и его государственные реформы вызвали гнев и возмущение правящей элиты. Павла одни называли Русским Гамлетом, другие первым и единственным антидворянским царем, третьи — сумасшедшим маньяком. О трагической судьбе этой незаурядной личности историки в России молчали более ста лет после цареубийства. Но и позже, в XX веке, о деятельности императора Павла I говорили крайне однобоко, более полагаясь на легенды, чем на исторические факты.В книге Михаила Вострышева, основанной на подлинных фактах, дается многогранный портрет самого загадочного русского императора, не понятого ни современниками, ни потомками.

Михаил Иванович Вострышев

Биографии и Мемуары
Жизнь двенадцати царей. Быт и нравы высочайшего двора
Жизнь двенадцати царей. Быт и нравы высочайшего двора

Книга, которую вы прочтете, уникальна: в ней собраны воспоминания о жизни, характере, привычках русских царей от Петра I до Александра II, кроме того, здесь же содержится рассказ о некоторых значимых событиях в годы их правления.В первой части вы найдете воспоминания Ивана Брыкина, прожившего 115 лет (1706 – 1821), восемьдесят из которых он был смотрителем царской усадьбы под Москвой, где видел всех российских императоров, правивших в XVIII – начале XIX веков. Во второй части сможете прочитать рассказ А.Г. Орлова о Екатерине II и похищении княжны Таракановой. В третьей части – воспоминания, собранные из писем П.Я. Чаадаева, об эпохе Александра I, о войне 1812 года и тайных обществах в России. В четвертой части вашему вниманию предлагается документальная повесть историка Т.Р. Свиридова о Николае I.Книга снабжена большим количеством иллюстраций, что делает повествование особенно интересным.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Иван Михайлович Снегирев , Иван Михайлович Снегирёв , Иван Саввич Брыкин , Тимофей Романович Свиридов

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

10 гениев, изменивших мир
10 гениев, изменивших мир

Эта книга посвящена людям, не только опередившим время, но и сумевшим своими достижениями в науке или общественной мысли оказать влияние на жизнь и мировоззрение целых поколений. Невозможно рассказать обо всех тех, благодаря кому радикально изменился мир (или наше представление о нем), речь пойдет о десяти гениальных ученых и философах, заставивших цивилизацию развиваться по новому, порой неожиданному пути. Их имена – Декарт, Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Циолковский, Морган, Склодовская-Кюри, Винер, Ферми. Их объединяли безграничная преданность своему делу, нестандартный взгляд на вещи, огромная трудоспособность. О том, как сложилась жизнь этих удивительных людей, как формировались их идеи, вы узнаете из книги, которую держите в руках, и наверняка согласитесь с утверждением Вольтера: «Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гениев».

Александр Владимирович Фомин , Александр Фомин , Елена Алексеевна Кочемировская , Елена Кочемировская

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное