Дмитрий Донской. Пробуждение силы (СИ)

— Старые земли Смоленска с Оршей, Мстиславлем, Кричевым, Пропойском и иным. Брянское, Черниговское и Киевское княжества, а также прочие земли по левому берегу Днепра.

— Ого! — Ахнул Ольгерд. — Это же половина моей державы!

— Верно. Но не самая населенная и ценная. А мне торговлю с родичами вести нужно. Сам понимаешь — выгода великая, упускать ее никак нельзя. Не отдашь миром, мне придется все твои земли завоевывать и под свою руку подводить. Так что выбор у тебя не велик. Кроме того, твои земли Жеймайтии воюет Тевтонский орден. Изрядная сила. Но тебе хватило ума сохранить своих дружинников да городские ополчения в целости. Ну, в основном. Понимая, что дело важно, я подарю тебе пять сотен кирасирских пик. Они позволят тебе довольно легко разгромить воинов ордена.

— Ты… довольно жаден.

— Я беру только то, что мне нужно. У тебя много арбалетчиков?

— Ты же и так знаешь.

— Я не знаю, сколько их осталось, и сколько из них верны тебе.

— Полторы сотни, — чуть поиграв желваками, произнес Ольгерд.

— Пять сотен кирасирских копий и две сотни тяжелых московских арбалетов, да по сто болтов к каждому. А когда разобьешь тевтонцев в Жемайтии, сообщи — я пришлю тебе два, или, если получиться три требушета с запасом ядер и мастером. Возьмешь Мемельбург. Порт на Балтике — хорошее подспорье в плане наполнения бюджета. Не самое лучшее место, но он станет как кость в горле для ордена, рассекая их владения пополам.

— Зачем тебе это?

— Если я тебя разобью окончательно, то мне нужно будет вместо тебя драться с Тевтонским орденом. Разбить их не сложно. Но оно мне надо? Ты представляешь, какой головной боли добавит мне захват земель ордена? Добрых войск у меня не так уж и много. А своими руками лишать себя возможности заниматься делом, проводя всю жизнь в походах, я не хочу. Мне воевать не нравиться. Скучно это и довольно бессмысленно.

— Бессмысленно? — Удивился Ольгерд. — Ты хочешь забрать половину Литвы и считаешь это бессмысленным?

— А ты представь, сколько сил и средств мне нужно будет вложить в эти разоренные земли? Дороги проложить. Мосты поставить. А еще и гарнизоны да станции почтовые развернуть. Укрепления перестраивать. И прочее, прочее, прочее. Если бы я брал богатые и густонаселенные земли — один вопрос. А так — это больше обуза, которая нужна мне для решения куда более важной задачи.

— Зачем так возиться с ними? Пусть живут, как живут и платят тебе.

— Я так дела не делаю. С того, кому много дается, серьезно и спроситься. Всевышний богато меня одарил, знаниями, умом, удачей. Думаешь, просто так? Отнюдь. Дела его неисповедимы, но несложно догадаться, что он чего-то от меня хочет. К каким-то делам подталкивает. Каким — я не знаю. Да и никто не знает. Поэтому я считаю, что нужно быть готовым предстать перед сюзереном и быть готовым держать ответ за врученный тебе народ.

— Чудно ты говоришь… — покачал головой Ольгерд.

— Во многих знаниях многие печали. Например, тебя мало кто понимает. Ты выигрываешь, но никто не понимает почему. У тебя что-то получается, но всем неясно из-за чего. Начинают искать колдовство, сумасшествие и прочий вздор. Ты видел пушки в действии. Кто-то скажет — магия. Но ведь ее там нет. Все настолько просто, что любой бедняк на коленке сделать может. А земляное масло? Слышал, что я начал из него гнать горючую воду — керосин?

— Слышал, — кивнул Ольгерд.

— Тоже все просто. И ничего сложного. Ученье — вот настоящая магия, открывающая человеку замысел Творца и его истинные законы.

— А как же Святое Писанье? — Удивленно выгнул бровь «закоренелый язычник», сменяющий религии строго исходя из политической ситуации.

— То для черни. Самые азы, — усмехнулся Дмитрий. — Законы Творца намного глубже и шире. Их постигать можно тысячелетиями, исписав бесчисленное множество книг. Да так и не поняв до конца. Но каждый маленький шаг в нужную сторону будет открывать перед нами дары и благодать Всевышнего, поощряющего столь благое дело. Не словом, но делом. Ибо только к молитве делу он не глух.

— Возможно… возможно… А что ты собираешься отнять у Людвига? Или спустишь ему нападение?

— Не завидуй ему, — лукаво улыбнулся Дмитрий. — Мои люди спустились на особых стругах от Смоленска и навели для Мамая мост через Днепр. По нему армия Половецкого султаната перешла на правый берег реки и вторглась в южную Польшу и Восточную Венгрию. С ним десяток стандартных требушетов и куча ядер из свиного железа. Поверь — там будет пекло. С запада же вторглись войска Венеции и, оперируя огромным парком в два десятка требушетов, громят крепости Далмации, раскалывая их одну за другой.

— Но Венецию должна была сдерживать Генуя и Милан!

— Я поставил Венеции две тысячи кирасирских и пять тысяч тяжелых пехотных пик, а также триста московских арбалетов. Сверх требушетов и ядер к ним. По моим ожиданиям это должно было очень сильно склонить чашу весов в сторону Венеции. И склонило. Пару недель назад до меня добрался гонец — Венеция наголову разгромила войско Милана при Брешиа и приступила к осаде этого города. Еще в начале мая.

— Да уж… — покачал головой Ольгерд.