Дмитрий Губин. Русь, собака, RU

Впрочем, контрреволюционный стеб в современном Петербурге куда в меньшей чести, чем хороший сервис и хорошая кухня. Время бизнеса на издевке над коммунизмом и совком прошло.

Еще пару лет назад функционировало в Петербурге заведение «Зов Ильича», придуманное большим затейником ресторатором Мельцером, с потолком из зеркальных плиток, в сочленения меж которыми были вживлены бюстики Ленина. Там посетителям выдавали пионерские галстуки, а в мужском туалете по монитору крутили хронику с партсъездов вперемежку с жестким порно… Что бы вы думали? Закрылось. Хозяин переключился на средиземноморско-консервативный ресторан «Сардина» - там столики заказывают чуть не за неделю.

«Рыбой» сегодня в Петербурге называется другое заведение, ресторатора Мнацаканова, являющегося в Петербурге эдаким Пушкиным от еды (ну, на худой конец - Лермонтовым). Расположенное на берегу все той же пролетарской Большой Невки, на последнем этаже конверсированного завода, «Рыба» предлагает такую домашнюю пасту с лососем, каковой я не ел во Флоренции. Шарм же «Рыбы» помимо кухни еще и в том, что стеклянная стена открывает вид с высоты на заводы и фабрики Выборгской стороны. И что бы вы думали? - вид этот невероятно, фантастически притягивает. Как будто уставился на диораму в краеведческом музее. Кто это там, в кургузом пальтишке? А, это Ульянов-Ленин топает в Смольный. Ну, молодцы, похоже сделали.

Но повторю: стеб трансформировался в декор. Вот, например, на Петроградской стороне, на улице Ленина (она до сих пор не переименована), открылся гастрономический шалманчик «Мари Vanna», предлагающий рафинированную советскую кухню. Там дверь стилизована под вход в коммуналку, и вывеска ресторана - всего лишь табличка у одного из звонков, но ходят туда именно поесть.

Итак, где ходил пешком Ленин, там разрабатывают маркетинговые стратегии, где агитировали по цехам агитаторы, там качают пресс и едят салатики с руколой. Это и есть наглядная агитация и декорация для празднования 90-летия Великого Октября.

Здесь бы я и поставил точку, но тут позвонил из Иванова брат, из того Иванова, которое в истории революционной России было родиной стачек, Иваново-Вознесенском.

- Помнишь БИМ? - спросил он. - Ну, Большую Ивановскую мануфактуру? Из него будут делать элитное жилье в стиле «лофт» с фитнес-центром и рестораном!

Ну, раз уже до ивановских пролетариев добралось слово «лофт», значит, можно даже не спорить, выносить ли Ленина из Мавзолея: это теперь вопрос не политических теории и практики, а исключительно дизайна и интерьера.

С чего начать, или Страна просит цензуры

Дмитрий ГУБИН

В России пока что действует та цензура, что с приставкой само -, хотя масштабы распространения впечатляют. Но не сомневаюсь, что и обычная может появиться

Из недавнего прошлого, которое я прежде наивно считал коммунистическим, а теперь полагаю вульгарно-материалистическим и в этом смысле чиновным, канцелярским, российский народ вынес одну примечательную привычку.

Привычка состоит в том, чтобы ко всему дурному, случающемуся в жизни, подходить с двумя стандартными вопросами: «Кто виноват?» и «Что делать?». Предполагается, что во всякой гадости есть виновный, подлежащий наказанию, а во всякой системе - возможность изменения. И что если перестроить правила и законы, подрегулировать что-то в функционировании государства - то и гадостей никто совершить не сможет.

В некоторых конкретных случаях этот подход срабатывает, особенно когда виноват ты сам, но когда применяется ко всему подряд, без разбора - тут, конечно, ситуации образуются совершенно удивительные в убогости, в этой вот вульгарной бюрократии и полном игнорировании кипящей непостижимости бытия.

Нет, серьезно: я убежден, что случись, скажем, камню из космоса попасть в мирную избу и убить ее обитателей (а недавно, коли помните, роль небесной пращи могла сыграть станция «Мир») - как тут же пойдет поиск виновных. Ракетно-космические войска, Академия наук и наука в целом, масоны, американцы, местные власти - словом, кто-то за небесный промысел должен ответить. А затем будет спущен циркуляр: запретить постройку домов без согласования с обсерваторией. Ну а дальше с неизбежностью случится известно что: очереди к астрономам, взятки, фирмы-посредники, контроль за посредниками и взятки среди контролеров… Тьфу.

Ну а теперь - грустная история семьи Григоровских.

Жила-была в этой семье девочка Лена, прелестное существо невинных лет (фамилию и имя я на всякий случай изменил). И вот однажды она взяла в школьной библиотеке книгу Дмитрия Емца «Гроб на колесиках». Не знаю, что ее подвигло. Возможно, она слыхала, что Емец - это создатель книг о Тане Гроттер, нашего ответа Гарри Поттеру, а возможно, резонно сочла, что «Гроб на колесиках» - это книга страшилок, которыми дети любят друг друга пугать.