Дмитрий Хворостовский. Две женщины и музыка

Снова, как прежде, один,
Снова объят я тоской…
Смотрится тополь в окно,
Весь озаренный луной.

Смотрится тополь в окно…
Шепчут о чем-то листы…
В звездах горят небеса…
Где теперь, милая, ты?..

Ну и для жанровой полноты картины стоит припомнить, что не так давно участвуя в невероятном проекте с Игорем Крутым «Дежавю» (о чем речь пойдет позже), он восхитительно и трогательно (Vis-a-vis) передает свое одиночество волшебным голосом – создавая реальное ощущение глубокой безысходной бездны…

Я смотрю в зеркало,
И в зеркале маячит неузнавание.
Только одиночество, мой визави,
Не оставляет меня денно и нощно.
Дьявольское молчание раздирает рот…

Но чтобы не оставалось у читателя никаких ненужных иллюзий, «убьем» тему одиночества, загоним ее вглубь так далеко, чтобы она едва просвечивала всего лишь как штрих к творческому портрету гения. Ведь каждым своим выступлением он несет нам – свет, а не – боль, не разочарование, а, значит, делится со всеми своими почитателями частичкой личного счастья!

«– Я общаюсь со своей семьей, на которую наглядеться не могу…

– Её жизнь полностью подчинена вам? Ваше расписание, ваше питание, ваш досуг?

– Нет, это все моя свобода, но в принципе вся наша семейная жизнь строится Фло.

– Вообще, часто говорят, что мужчину делает женщина. Это ваш случай?

– Абсолютно. И я совершенно счастливый человек, потому что намеренно отдаю бразды правления жене, зная, что ей это приятно»[42].

Глава 12. «Плейбой клёвый такой, одет как денди…»

В годы развала Союза популярная эстрадная певица Наталья Ветлицкая исполняла шлягер: «Плейбой рядом со мной, мой милый бэби. Плейбой клевый такой, одет как денди. Плейбой просто герой, с тобой я леди. Сладкий мой бэби, я так люблю тебя…» Возможно те, кто ценит оперное искусство, не слышали эту пошловато-милую – согласно своему времени, песенку. И образ певицы, и приятный голос, и обволакивающие интонации, и даже простые слова западали в память надолго.

Волей обстоятельств тот, кто пропагандировал противоположное искусство – классическое, качественное, искусство для избранных, знающих, ценящих и понимающих, наиболее точно попал в этот образ. По крайней мере, читая многие интервью журналистов, беседовавших с г-ном Хворостовским, остается впечатление, что им ближе и родней именно стиль попсы. Хотя, возможно, автор и не прав в своих оценках. Возможно, это образ нашего героя – вальяжный, рокерский, нестандартный для оперного исполнителя – заставлял пишущую братию спускаться с высокопарных небес на землю.

«– Правда, что вы признаны одним из самых красивых мужчин на планете?» – спросили как-то нашего героя. Без ложной скромности, но с чувством юмора, Хворостовский признал:

– Это было лишь однажды: я попал в рейтинг американского журнала People «50 самых красивых людей мира». Это все шутки и работа менеджеров. Другое дело – моя популярность в России. Здесь мои концерты проходят с аншлагом без всякой предварительной работы, без рекламы. Я очень это ценю.

Роскошный певец, роскошный образ…

Удивительное дело: вроде и талантливых баритонов в мировой опере не так уж мало, но наш Дмитрий Хворостовский – яркая звезда среди них, он в своем роде единственный, неповторимый. А все потому, что его стильная мужская красота способна выделить его из любой толпы. О нем говорят: «Он яркий представитель совершенно нового типа оперного артиста: интеллектуал, философ, романтик и секс-символ! За него борются лучшие сцены мира, он знаменит и богат». И это все – чистая правда!

Его подруга и коллега Анна Нетребко тоже не преминула осыпать Дмитрия заслуженными комплиментами:

– Не много в современной опере таких ярких артистов, хотя сейчас опера помолодела, певцы стали сексуальными, подтянутыми, медийными. Роскошный голос, блестящая техника и актерский талант: Дмитрий задал новые стандарты исполнения.

Стоит добавить: Дмитрий задал не только новые стандарты исполнения, но и новые стандарты внешнего вида оперного артиста. Ведь раньше оперные певцы какими были? Даже Хворостовский отвечает на этот вопрос так же, как и те, кто к опере имеет опосредованное отношение!

«– Вы сказали, что оперные артисты стали более походить на нормальных людей. На кого же они раньше походили?

– Скорее на неких толстых монстров, которые не играли, а просто передвигались по сцене и орали во всё горло так, что не разберёшь слов. При этом вне сцены они оказывались милейшими, приятнейшими людьми. Стандарты меняются, и это нормально. Сегодня зритель, прежде всего молодой, хочет видеть на сцене не просто талантливых, а красивых, спортивных, интересных исполнителей. Певцов, которые играют и умеют двигаться. Можно сказать, что требования к артисту выросли»[43].