Дмитрий Пожарский против Михаила Романова

А перед государем царем и великим князем Федором Иоанновичем всея Руси Михаила и Григория Нагих и углетцких посадцких людей измена явная, что царевицюДмитрею смерть учинилась Божьим судом, а он, Михайло Нагой, государевых приказных людей: дияка Махаила Битяговского с сыном, и Микиту Кочалова, и иных дворян, и жильцов, и посадских людей, которые стояли за Михаила Битяговского и за всех за тех, которые стояли за правду и разговаривали посадцким людем, что они такую измену зделали, — велел побита напрасно, умышленьем, за то, что Михайло Битяговской с ним, с Михаилом с Нагим, бранился почасту за государя, что он, Михайло Нагой, держал у себя ведуна Ондрюшу Мочалова и иных многих ведунов.

И за то великое изменное дело Михайло Нагой з братьею и мужики углечане по своим винам дошли до всякого наказанья. А то дело земское, градское, в том ведает Бог да государь царь и великий князь Федор Иоаннович всея Руси, все в его царьской руке, и казнь, и опала, и милость, о том государю как Бог известит.

А наша должная молити Господа Бога, и Пречистую Богородицу, и великих русских чюдотворцов Петра, и Алексея, и Иону, и всех святых о государе царе и великом князе Федоре Иоанновиче всея Руси и о государыне царице и великой княгине Ирине о их государьском многодетном здравии и о тишине межусобной брани».

На основании патриаршего приговора царь Федор приказал схватить Нагих и угличан, «которые в деле объявились», и доставить их в Москву.

Еще раз отмечу, репрессии в Угличе начались только после вынесения соборного приговора, а до этого комиссия Шуйского никого и пальцем не тронула.

Есть и еще любопытная деталь, которую почему-то игнорируют наши историки. Многие «активисты» Нагих, как, например, тот же холоп Михаила Нагого Тимофей, по завершении следствия бежали из Углича. Угличане, оставшиеся в городе, были наказаны в соответствии со степенью участия в убийствах. Всего было наказано несколько десятков человек, одним отрубили голову, другим отрезали язык, а 60 семей сослали в Сибирь в город Пелым. Был «наказан» даже колокол в церкви у Спаса, в который бунтовщики ударили в набат. Колокол публично высекли плетьми, отрубили ухо, вырвали язык и отправили в Тобольск, где он был записан «первоссыльным неодушевленным». В Тобольске колокол весом 19 пудов 20 фунтов (около 320 кг) был установлен на Софийской колокольне, а затем, после пожара, стоял на земле. В 1887 г. уроженец Углича Л.Ф. Соловьев обратился с ходатайством к императору Александру III с просьбой вернуть ссыльный колокол в Углич. И вот по Высочайшему повелению в 1892 г. колокол был доставлен в Углич.

Братьев Нагих заодно с убийствами в Угличе обвинили в поджогах домов в Москве летом 1591 г. По совокупности преступлений их разослали «по городам». Марию Нагую «за недосмотрение за сыном» отправили в Николовыксинскую пустынь (монастырь), где она была пострижена под именем Марфы. Позже ее перевели в Горицкий Воскресенский женский монастырь на реке Шексне.

Собственно на этом углическая история и закончилась. О смерти царевича Димитрия все забыли, тем более что в сентябре 1591 г. царица Ирина вновь понесла. На сей раз ей удалось доносить ребенка. Если бы ей удалось родить здорового сына, то об инциденте в Угличе в многотомной «Истории России» Соловьева остался бы один абзац. Но, увы, 26 мая 1592 г. у царя Федора родилась дочь, названная Федосьей. Она часто болела и умерла 25 января 1594 г. Через несколько лет и ее сделают жертвой «коварного» Бориса.

Глава 2 СМЕРТЬ ЦАРЯ ФЕДОРА

6 января 1598 г. умер царь Федор Иоаннович — последний правитель из рода Ивана Калиты. Государство Российское оказалось без легитимного наследника.

На Руси в X—XIV веках подобный династический кризис решился бы просто. Престол перешел бы к наиболее знатному князю Рюриковичу — вассалу московского князя. Точно так же поступили бы во Франции, Испании и в других странах Западной Европы.

Но в Московском государстве князья Рюриковичи и Гедиминовичи за сто с лишним лет перестали быть вассалами и соратниками великого князя московского, а стали его холопами. Иван III убивал в темницах без суда и следствия знаменитых князей Рюриковичей, причем не только прощенных ранее противников в войне с Дмитрием Шемякой, но и верных союзников, которым он был обязан не только престолом, но и жизнью. А его сын Василий уже мог позволить себе публично называть князей смердами и бить их плетью.

Иван Грозный устроил грандиозное избиение российской аристократии. Причем потомки храбрых князей — властителей Руси покорно ждали, пока за ними придут палачи. Лишь Андрей Курбский⁵ решился бежать из страны.

Даже находившиеся в фаворе внуки и правнуки удельных князей при Василии III и Иване Грозном, подписывая грамоты, уничижительно коверкали свои имена. Дмитрий подписывался Дмитряшкой или Митькой, Федор — Федькой, Василий — Васьком и т.д.

Естественно, что к 1598 г народ считал Митек и Васьков царскими холопами, хоть и высокопоставленными, и богатыми.