Дмитрий Русский

- Отчасти. Энергетические центры планеты, созданные борсами, есть во всех мирах.  Потом ты поймёшь.

Они шли быстро, повернули за угол, и Митяй резко остановился….

Больше всего это напоминало театральную декорацию, где художник вырезал кусок  городского пейзажа и заменил его заплатой из совершенно другого спектакля. Часть  каменной стены и половину улицы захватывала бесформенная дыра, в которой  над полями и дальним лесом простиралось совершенно иное небо.

- Не удивляйся. Это выход из Шадболы. Пойдём….

Митяй осторожно протянул руку и потрогал жёсткую шерсть Сфинкса: казалось, что это происходит во сне.  Потом придвинулся ближе, чтобы почувствовать его тепло и поверить, наконец, в реальность происходящего.

Они сделали ещё несколько шагов. Митяй услышал щебет и пощёлкивание  птиц,  ветер принёс запах хвои и полевых цветов. Места казались знакомыми, будто именно здесь собирал  когда-то первую землянику….  Так хотелось выйти  на  опушку леса, и дальше – к молодому ельнику. Там точно должны быть белые  грибы…

- Митяй! –  остановил его голос Ра. Дмитрий обернулся и увидел, что город исчез.  Только в чётко ограниченном пространстве – за спиной  Сфинкса – виднелась часть улицы, по которой они только что шли. Как это могло быть?

- Шадбола – очень большой город, он весь окружён стеной. Внутри – вогнутая зеркальная поверхность, которая нужна для концентрации и передачи информации. Снаружи – Энергетический щит. Он не позволяет  проникнуть посторонним.

- А этот выход?

- Им пользуются посвящённые.

Сфинкс  повернулся к Митяю:

- Вспомни точку Ра и смотри  через неё.  Пусть наши точки Ра сойдутся. И ты увидишь пирамиды.

***

Они возникли, словно в дымке. На фоне синего неба сияли яркой белизной три пирамиды. И захватывало дух от их красоты и величия.

- Думай о конечной цели. Сосредоточься.

Митяй понял: Борис и Оберег.

Он услышал однообразный и ровный шорох…. Так сыплется песок. А потом – яркая вспышка. Митяй резко зажмурился,  выдохнул и открыл глаза. Они оказались у подножия центральной пирамиды. Дул лёгкий ветерок, солнце стояло в зените.

Полной грудью Митяй вдохнул воздух другого мира. Чужой, но не враждебный. Странный спутник, и запахи, и цвета, и высокое небо, и песок под ногами –  всё казалось нереальным. И опять невольно потянулся к спине Сфинкса, ощутил под ладонью  короткую жёсткую  шерсть и тепло тела. Сфинкс смотрел на него:

- Первый раз это всегда странно.  Потом привыкнешь.

- Мы войдем в пирамиду? А где вход?

- Везде.

Митяй коснулся белой поверхности, но на ощупь не смог определить: металл или камень? Стена оставалась прохладной на жгучем солнце.

- А как мы войдём?

- Просто. Идём.

- Но я не вижу входа!

- Помни о цели и иди вперёд.

Митяю это показалось бредом. Пройти сквозь стены? Невозможно….

- Нет невозможного. Все препятствия иллюзорны. Ты ясно видишь цель? Иди вперёд!

Митяй шагнул и больно ударился о стену.

- Нет!

- Пробуй ещё раз. Я же могу.

- Но ты – Сфинкс!

- А ты – человек. Я буду ждать тебя внутри.

И Митяй увидел, как пирамида приняла Сфинкса.

Кругом – пустыня…. Чуждый мир…

Дмитрий всегда был одинок. Но впервые понял, что такое – настоящее одиночество.

И снова он подумал о Борисе. Спасаясь от терзающего шума, тот ходит в шапке, натягивая её до самых бровей.  Прячется в шкафу от вопящих близнецов. И везде его сопровождает боль, от которой не убежать. Митяй испытал эту боль и понял её природу. Как ему нужен Оберег! Без него не спасти Бориса.

Вперёд!

С широко раскрытыми глазами он шагнул и оказался внутри пирамиды.

Сфинкс смотрел с загадочной улыбкой:

- Я не сомневался.

Воздух свежий, как  после грозы. Белые стены излучали лёгкий свет.

В центре просторного зала на каменном помосте стоял открытый саркофаг.

- Мумия, – подумал Митяй, - …. привязался же этот Египет.

Крышка саркофага  парила  в воздухе. Митяй и Сфинкс подошли совсем близко: саркофаг пуст. Ра скомандовал:

- Ложись.

- Зачем?

- Увидишь, как Борис попал в ваш мир. И будешь уверен в своих действиях.

- Ра, ты же и так знаешь, что он нужен здесь….

- Но это моё знание. Ты сам получишь подтверждение. Чтобы не ошибиться.

Митяй медлил….

- Ты боишься?

- Да вот ещё, - сказал вслух Митяй. И направился к саркофагу. Лёг внутрь, и крышка стала медленно опускаться….В это же мгновение Митяй ощутил себя погружённым в грязную земляную жижу, липкую, как сам ужас, который ему довелось испытать в первом классе…

***

Семь лет Митяю исполнилось в августе. Заведующая Нина Петровна вручила ранец с тетрадками и сказала строго: «Ну вот, Дима, начинается у тебя новая жизнь. Ты уж нас не подводи, учись хорошо». Медсестра Соня собрала нехитрые пожитки, сложила в тот же мешок с зайцем и незаметно перекрестила на дорожку: из детского дома его переводили в школу-интернат – пора идти в первый класс.

В интернате было ещё пусто, и Митяй ночевал один в большой и гулкой спальне. На окна после ремонта не повесили занавески, и огромная луна лежала на подоконнике, заливая кровати желтоватым светом. Митяй привык просыпаться рано, и когда шёл умываться, уже знал: он разобьёт там длинное поперечное зеркало, укреплённое над раковинами.