Дмитрий Ульянов

Приказ вступал в силу немедленно. И друзья и враги сразу же почувствовали железную власть — пролетарскую диктатуру в действии.

Вскоре из штаба деникинской армии от Мочалова поступили первые сведения. Мочалов передал имена некоторых руководителей террористических групп, действовавших в портовых городах Крыма. Кроме того, ему удалось установить, что ряд меньшевиков и эсеров ведут активную идеологическую работу на предприятиях Симферополя и Севастополя, агитируя против Советской власти.

И вот результат. В Евпатории раскрыт белогвардейский заговор. В Севастополе ликвидирована диверсионная группа. Комиссар почты Иолтуховский заставил выйти на работу всех саботажников, поддавшихся агитации эсеров.

Но сломить сопротивление внутренней контрреволюции было недостаточно. Требовалась мощная военная сила, которая бы успешно противостояла войскам Антанты. Нужно было увеличить численность Красной Армии, повысить ее боеспособность.

В кабинете предсовнаркома собрались нарком по военным и морским делам Дыбенко, нарком труда Полонский, нарком внутренних дел Гавен. В оперативном порядке был обсужден проект декрета об освобождении семей красноармейцев от налогов, о бесплатном обеспечении их жилой площадью. Этим же декретом нетрудоспособным членам семей красноармейцев гарантировалась денежная помощь за счет государства. Проект был всем хорош, но в банке Крымской Республики не было ни копейки денег.

И тогда по предложению Дмитрия Ильича был обсужден проект еще одного декрета, который гласил: «Все имущество лиц буржуазии, бежавших из Крыма, объявить собственностью Крымской Советской Республики».

В тот же день оба проекта обрели силу закона. Так родились важнейшие документы правительства Советского Крыма. Благодаря этим документам республика укрепила свою Красную Армию рабочими Симферополя и Севастополя, Ялты и Феодосии, рыбаками Керчи, крестьянами степных уездов Таврии.

Преодолевая трудности, новая жизнь набирала силу. Дмитрий Ильич решил объехать города Крыма и лично убедиться, как на местах выполняются декреты Советской власти.

На шестиместном автомобиле «дэлонэ-бельвиль» вместе с Дмитрием Ильичом, помимо шофера, находились четыре красноармейца из батальона особого назначения, вооруженные ручными пулеметами «льюис».

Выехали утром. Вскоре стало припекать. К полудню солнце жгло немилосердно. У Карасубазара сделали привал. Около ручья возле украинских мазанок бойцы расположились на отдых. К автомобилю подбежали ребятишки. Увидев на фуражках людей красные звезды, стали рассказывать о том, что в горах прячутся бандиты, по ночам спускаются в долину и грабят поселян, не трогают только кулаков и немцев-колонистов, хотя у богачей хлеба много.

Дмитрий Ильич попросил мальчишек разыскать председателя местного Совета. Мальчишки мигом исполнили просьбу. Вскоре перед Дмитрием Ильичом стоял уже немолодой человек в выцветшей солдатской гимнастерке и худых сапогах. Он подтвердил, что у кулаков и колонистов хлеб есть, но поселяне боятся его реквизировать. В горах бандиты. На море англичане. За Ак-Монаем белые. Если прижать богатеев, то они руками бандитов расправятся с поселянами.

Разговор с председателем местного Совета натолкнул Дмитрия Ильича на мысль: создать на всей территории республики вооруженные отряды, им в обязанность вменить изъятие хлеба и скота у контрреволюционных элементов. В противном случае республика может остаться без продовольствия.

В Феодосии Дмитрий Ильич встретился с командующим Ак-Монайским фронтом Шишкиным. Тот пожаловался, что нет боеприпасов, особенно снарядов. На выстрелы английских кораблей отвечать нечем, и англичане с каждым днем наглеют. Дмитрий Ильич поставил в известность командующего, что английскому правительству послана нота протеста. Но у того на сей счет была своя точка зрения: разбойники признают только силу. Разбойников надо бить, а не посылать им ноты.

Вместе с комендантом Феодосии Петром Грудачевым Дмитрий Ильич зашел к писателю Викентию Викентьевичу Вересаеву, который в 1916 году переехал из Москвы в Крым. По поручению Дмитрия Ильича он возглавил комиссариат народного образования при Феодосийском ревкоме. Друзья не виделись более десяти лет, было что вспомнить: и Тартуский университет, и подпольную работу в начале века, когда в Туле в доме Вересаевых товарищи избрали Дмитрия Ильича делегатом на второй съезд партии, и врачебную практику — у обоих было много общих друзей и знакомых. Предстояло обсудить и вопросы, которые волновали их сегодня.

Викентий Викентьевич высказывал наболевшее: далеко не все люди творческого труда считаются с трудностями, которые переживает республика.

Дмитрий Ильич был убежден, что скоро и люди творческого труда в своей массе тоже повернут к ним. Они наглядно убедятся, что такое Советская власть. Уже подписан декрет о взятии под охрану государственной картинной галереи Айвазовского. На этот счет даны указания. Этим же декретом объявляется национальным достоянием домик Чехова в Ялте, а в Симферополе открывается университет.