Дмитрий Запольский (Russian Edition)

Для своего телевизионного проекта в 1993 году я придумал на-

звание «Реки Вавилона». Почему? Что за странный вариант?

Сидели у меня на кухне в доме-корабле с режиссером Ромой Серовым и оператором Андреем Селезневым. Моя тогдашняя жена наливала чай, а мы думали, как назвать проект. Я попытался вспомнить самое яркое впечатление, ощущение в жизни. И откуда-то из Марианской впадины подсознания всплыл этот батискаф с клочком памяти. Мне вспомнился Александровский сад и сирень, мокрый сон с шоколадной девушкой, рассказ про то, как пил водку легендарный король диско. Рома Серов сказал:

—Полная хрень! При чем тут реки? А вот «Вавилон» — это классно! Это же и есть Петербург. Город, построенный как башня к небу, но лишенный высшей волей возможности услышать сам себя. Супер! И пишется как красиво! А давай!

Ежедневное ньюс-шоу «Вавилон» выходило в эфир пять лет, пока какой-то мудак — директор телеканала не потребовал сменить название на «Петербургское время», которое прожило в эфире до самого моего отъезда в 2011 году. И все эти годы нам никто не платил. Я фактически покупал эфир на каналах, чтобы иметь возможность транслировать свою передачу. Как это получалось? Формально существовали договоры, по которым некое ООО покупало рекламные блоки с условием, что они выйдут в конкретное время в конкретной программе. И мы искали рекламу, продакт-плейсмент, выпрашивали деньги у меценатов, снимали ролики и сюжеты, продвигающие бренды. Мы были популярным в Петербурге ресурсом, и меня знали сильные мира сего. Я приходил к бизнесменам и банкирам, промышленникам и торговцам: люди, помогайте нам! Только независимость СМИ может дать гарантию свободы в стране! Не мелите чепуху про форматы, аудитории и медиапланирование, уберите от меня своих сосок-пиарщиц, не ищите свою выгоду прямо сейчас — то, что я делаю, это не про сегодняшний день. Это прививка, вакцинация, это профилактика! Подумайте! Вас в стране тысячи, в Петербурге — сотни, а наша программа — одна. Если мы продержимся, то появятся последователи, если будут независимые от власти и олигархов, от необходимости искать рекламодателей, от спецуры и бандитов проекты, то будет будущее и у вас! И мне помогали. Немногие. Чаще всего до первого звонка из Смольного или даже со Старой площади: ребята, а зачем это вы спонсируете какого-то мутного чела, который вместо того, чтобы поддержать правильный курс на единство общества, раскачивает лодку? Вы что нам — враги?

Среди тех, кто меня спонсировал, был Тамаз Мчедлидзе, мо-

лодой врач-стоматолог, открывший элитную клинику «Меди». Огромный, толстый, неповоротливый медведь гризли. Ушлый как черт. Отхватил помещение на Невском, каким-то образом купил самую лучшую аппаратуру, построил систему так, что реально его клиника стала лучшей в стране. Лечил, конечно, всех звезд: и мэра с женой, и депутатов, и ментов, и гэбуху. И взял себе на работу парочку влиятельных отставников в безопасность. Вообще, было такое ощущение, что в его стокилограммовый зад был встроен моторчик. Тамаз фонтанировал идеями и постоянно расширял бизнес. Зарабатывал миллионы влегкую. В его клинике даже ночью были очереди, а одна пломба стоила минимум сотку баксов. В 1995 году он придумал новый препарат. Смешал сосновую смолу-живицу с воском и салом, получилась мазь. Деше-е-евая! Но ведь не все лекарства должны быть обязательно дорогие, а мазь эта помогала при болях в пояснице и вообще. Том позвал меня и спросил со всей своей прямотой:

—Хочешь заработать? Придумай, как разрекламировать препарат.

А «Вавилон» тогда смотрели миллионы, причем особой популярностью я пользовался у бабушек. Как говорят эти ваши маркетологи, «таргетная аудитория 50+».

Я предложил Тому необычный вариант:

—Давай устроим акцию: каждый день в прямом эфире я буду бесплатно раздавать твою мазь пенсионерам, поставлю специальную камеру в фойе телецентра и ведущего. И будем облагодетельствовать население.

По цене рекламной акции мы торговались часа два: Тамаз ну никак не хотел платить адекватные деньги. А каждая переда ча обходилась мне минимум в шестьсот долларов. В конце концов я плюнул и согласился чуть ли не на себестоимость: с овцы хоть шерсти клок, да. И мы успешно продвигали эту самую мазь, пока она не пользовалась спросом. А когда ее просто стали сметать с прилавков, акция завершилась. Честно говоря, я тогда затаил на Тамаза обиду: изначально в нашем устном договоре речь шла о гораздо более продолжительной акции. Но у меня было правило: раз многие люди помогают тебе безвозмездно, то это не потому, что ты такой офигительный, а потому, что это они такие. И ты тоже помогай. Не торгуйся. Сами придут и предложат.

Однажды, уже через много лет, Тамаз позвонил мне и говорит:

—Я хочу выступить в эфире твоей программы. Я изобрел новую методику жизни. Если правильно питаться и отдыхать, то можно похудеть до нормы и найти в себе столько сил, что и не снилось. Хочешь расскажу? Но денег не проси, я платить не буду!

Ну я обалдел: