Днепр могучий

И тут же под строгим взглядом Березина вдруг обмяк и в страхе весь сжался. Он с готовностью отвечал на каждый вопрос, говорил обо всем, что знал об «Армии мщения», и умалчивал о том, что касалось его самого, притворяясь невинной овечкой, которую гнали на убой. Нет, он не сочувствует нацистам. Не раз пытался бежать к русским. Жаль, не удалось. Теперь он рад плену. Война для него окончилась.

Березин недоверчиво глядел на запуганного офицера и дивился. Вся душа у него в потемках. Нет в ней ни радостного чувства, ни искренности. Один страх. Видно, много причин страшиться правды. И все же от правды ему не уйти. Пусть не сейчас, потом найдутся среди пленных сослуживцы, и ничто тогда не укроется. Ничто!

3

В предрассветные сумерки дозор Соколова вышел к большому селу, занятому противником. Оно раскинулось вдоль грейдера и своими садами и огородами примыкало к небольшому леску. За ним дальше — старый заповедный лес, на много километров уходящий на север.

Разведчики обосновались в высоком сарае, забравшись под самую крышу. Чтобы удобнее наблюдать, в деревянной крыше прорезали щели.

Одного из них Глеб отправил в село, чтобы опросить жителей и выяснить обстановку. Остальные четверо расположились вверху под крышей и начали наблюдение. На улицах показались отдельные немецкие солдаты, у сарая с красной крышей стоял часовой. Где-то заработал мотор, второй, третий, затем из конюшен стали выводить коней и запрягать их в груженые фуры.

— Отходят? — тихо гадал Соколов.

— Похоже… — отозвался Зубец, блеснув из-под белесых бровей синими глазами.

— Посмотри, — сказал ему Глеб, — что в тылу делается.

— Совсем тихо, — минуту спустя ответил Семен.

— Сколько же их в селе?.. — полушепотом рассуждал Глеб. — Похоже, вот тут около роты будет…

— И дальше не меньше, — отозвался Фаизов, смотревший в другую сторону.

Прежде чем отправить Зубца с донесением, Глеб решил уточнить силы. Но в это время из белого домика вышли человек пятнадцать автоматчиков и офицер с ними. Они направились к сараю с красной крышей.

— Склад у них там, что ли?.. — гадал Глеб.

— Какой склад! — воскликнул Зубец. — Людей выгоняют.

Разведчики увидели, как из сарая высыпали люди. Их человек сорок — пятьдесят. Полураздетые, многие без шапок, почти босые. В бинокль хорошо видно, как измучены они и истощены.

Что это? Пленные? Нет, там женщины и дети. Скорее всего, угоняемые в Германию или захваченные партизаны. Что они собираются с ними делать?

Догадки приходят очень быстро. Обреченных людей гонят к сараю, где засели разведчики.

— Так то ж на расстрел! — тяжело задышал Глеб и тут же приказал одному из разведчиков мигом мчаться в полк: — Доложи, видели лично не больше двух рот. Есть машины. Партию гражданских, наверное, ведут на расстрел. Об остальном доложим позднее. Живо!..

— Вас же тут мало, четверо остаётся, — начал было тот. — Может, задержаться мне?.. А?..

Глеб метнул строгий взгляд.

— Немедленно в полк, не до объяснений! — отрезал он. — Быстро!

Немцы остановились метрах в ста от сарая разведчиков — около узкой балочки, поросшей кустарником, который вытянулся к самому леску. Сбив арестованных в кучу, они оставили по краям конвой, а человек шесть автоматчиков отошли метров двадцать назад.

— Они же их расстреливать будут!.. — взволнованно воскликнул Сагит.

— Оружие к бою! — тихо и сдержанно скомандовал Глеб. — Будем выручать, друзья.

Разведчики застыли в сильном напряжении.

Бывают недели и месяцы, которые кажутся мгновением, но бывают мгновения, которые кажутся вечностью. Кому приходилось бывать в жарком бою и заглядывать в лицо самой смерти, кого томили ожидания больших опасностей, тому ли не знать, как условны порой наши представления о времени.

Соколов окинул разведчиков быстрым взглядом.

Фаизов, сжав обеими руками автомат, походил на туго заведенную пружину. Отпусти ее — и она покажет свою страшную силу. Сахнов лежал рядом, стиснув зубы. Мускулы его лица слегка вздрагивали. Зубец стоял на коленях. Глаза прищурены. На лбу меж бровей легла глубокая складка.

— Сагит, твои справа, — твердо произнес Глеб. — Твои, Сахнов, слева; а ты, Зубчик, вместе со мной бей по тем, которые отходят. Они, наверное, будут расстреливать.

Едва каратели приостановились и стали было повертываться к арестованным, как Глеб решительно скомандовал:

— Огонь!

Автоматные очереди прянули одновременно.