Днепровский вал

Кто там про Петербург, на болоте построенный, говорит — вы Северодвинска не видели! Вот уже где болота так болота вокруг, еще в моем 2012 году были, а куда им деться — это здесь, где город, землю, камни и песок насыпали. И был петровский Петербург по сути тем же, что Северодвинск сейчас — жильем при верфи. А если (предположим!) Сталину придет в голову сюда столицу перенести, то будьте уверены, и полувека не пройдет, встанет тут мегаполис со всем блеском, Москва отдыхает! Вот только не будет этого — Иосиф Виссарионович все же куда основательнее Петра, он сплеча бить не любит.

— Дома новые, взгляните! А ведь в вашей истории, Михаил Петрович, их не строили сейчас?

Верно, первые «сталинки» выше трех этажей тут появились уже после сорок пятого, пленные немцы строили. А сейчас, смотрю, Первомайская ими застраивается, начиная от места напротив главной проходной, и направо. Один дом уже готов, еще три в разной степени. И пространство от Первомайской до заводских проходных кое-где уже похоже не на пустырь, грязный и пыльный, а на наметки будущего парка: дорожки размечены, деревца посажены, даже фонари и скамейки попадаются, только фонтанов и статуй пока нет. Вот здесь прошлой осенью асфальта точно не было, а сейчас лежит. По Торфяной (еще не проспект Ленина) рельсы появились, на наш «арсенал два», в хозяйство Курчатова. А откуда на Первомайской автобус? Из истории помню, тут один лишь маршрут был, по Беломорской до проходной, и то в войну не работал.

— В июне пустили. И продлили — теперь он идет до Торфяной, и по ней до Ломоносова.

Памятника ученому точно еще нет, его в середине шестидесятых поставят. Весь город заметно меньше, нет еще кварталов-литер на юге за озерами и нового района от Морского проспекта до бульвара Строителей, и центра с улицами Чехова и Тургенева; западная граница идет по будущему проспекту Ленина. А впрочем, много ли исторических мест было в Петербурге в 1709 году, шесть лет с основания — как Северодвинск сейчас? Хотя здесь есть древний Николо-Карельский монастырь, отдельная строка истории. Старше города Архангельска, по сути, первый морской порт России, откуда еще при Иване Грозном отплыло посольство в Англию, но пришедший в полный упадок еще при царе, без всяких большевиков — сейчас в его сохранившихся постройках на территории Севмаша находится деревообделочный цех. Есть еще школа номер шесть, в которой учился будущий писатель Валентин Пикуль, пока еще юнга Северного флота, не примечательный ничем.

И на острове Ягры еще нет ни судоремонтного завода «Звездочка», ни жилого района, ни пляжа, зато есть Ягрлаг. И еще несколько лагпунктов разбросаны вокруг города — правда, держат там сейчас в основном не врагов народа, а военнопленную рабсилу со всей Европы. Вдали на пустыре группа немцев копошится, что-то благоустраивает; а может, не немцы, а французы, голландцы, бельгийцы, поляки, итальянцы — кого еще здесь не видели? Языковую проблему решили просто: у нас работаете, так извольте понимать по-русски! Самых лояльных и квалифицированных в цеха, даже к станкам; кто уровнем ниже, тех на подсобку, подай-принеси-подмети; прочих же в строительство. Завод заметно расширился, новые цеха, мастерские, подъездные пути — столько рабсилы пригнали, что и на город хватило, и на постройку жилья, и на благоустройство улиц, ямы и ухабы выровнять, скверы разбить, фонари поставить. С удивлением замечаю на своем месте что-то похожее на стадион «Энергия» (первый спортивный объект города), вот только в нашей истории он был построен летом сорок четвертого. А вот те два трехэтажных дома красного кирпича на Полярной я помню: умели же строить — они в 2012-м были жилыми, и в хорошем состоянии. И рядом с ними третий строится, которого не было в моей истории. Там филиал ленинградской Корабелки в Северодвинске открылся лишь в шестидесятые — здесь же большая группа студентов этого вуза, бывших фронтовиков, была придана светилам науки, исследовавшим нас, в качестве помощников, лаборантов и рабочих. И кому-то, подозреваю, что самому Берии, пришла в голову разумная мысль сделать первых инженеров-строителей советского атомного флота именно из этих ребят, тем более что они уже секретоносители, а значит, сидеть им в Северодвинске до конца войны минимум, и сколько еще после? Ну, а концентрация научных (и преподавательских) кадров на душу населения по нашей вине здесь была, наверное, не меньше, чем в Ленинграде, только что освобожденном от блокады — и еще наш «Воронеж» в роли практического пособия. Сначала занятия проходили в заводоуправлении, но там и без нас было тесно — оттого был поставлен вопрос об отдельном здании, успеют к первому сентября справить новоселье или нет.

— Всего шесть лет, Михаил Петрович, представьте! По меркам Петербурга, это еще время, когда Невский проспект просекой был. А как этот город расцветет лет через сто? Или пятьдесят, чтобы мы еще смогли увидеть? Если не будет у нас никакой «перестройки».