Днепровцы

— Темнеть начинает, надо как следует пощупать вокруг, — сказал он.

Группа расположилась в двух соседних деревушках, выставив вокруг них сторожевые заставы и разослав во все стороны пеших и конных разведчиков.

О мерах предосторожности Луппа никогда не забывал. Первой заповедью у него было:

— Береженого бог бережет.

В крестьянской хате, усевшись за стол с Фурсенко — начальником штаба группы и начальниками всех приданных ему команд. Луппа открыл «военный совет».

— Пусть разведчики пошуруют вокруг, а мы пока поглядим на карту и обмозгуем, какой нам принять план, — сказал он.

Было уже далеко за полночь, а «совет» все еще сидел за столом, обсуждал план действий, прикидывал маршрут движения и так и эдак. Постепенно штабники начали клевать носами, и Луппа объявил:

— Утро вечера мудренее. Пока вернутся разведчики, можно соснуть.

Немного поспав, все командиры подразделений и штаба опять уселись за стол. На улице уже светлело. Вернувшиеся разведчики, как хорошие хозяева, обхаживали на дворе трофейных лошадей, а захваченные ими «языки» в ожидании вызова сидели в караульном помещении — на кухне, занятой под штаб хаты.

Сначала докладывал начальник разведки и Луппа делал какие-то пометки на карте. Потом начался опрос пленных. Пора было посылать донесение в штаб полка с планом атаки, но Луппа не торопился — все еще не хватало ему каких-то данных. Не мог он по своему характеру послать донесение, не уточнив, не проверив всего, — чрезвычайно осторожный был комбат…

В тот день наша «группа прорыва» продвинулась еще километров на двадцать и к вечеру опять остановилась, чтобы тщательно пошарить вокруг. До рассвета простояли в лесу. Разведчики захватили несколько обозников, возивших боеприпасы на позиции деникинцев у Тетерева. Луппа долго выпытывал у них, как лучше подойти к окопам противника, и наконец сказал:

— Ну, теперь, кажется, все данные уже есть, а уточнять их будем по дороге.

До Тетерева оставалось 3—4 часа ходу. Шли лесом, по тропам и просекам, и вдруг услышали впереди тяжелые вздохи паровоза. Снова остановились — ждали, пока вернется конная разведка, посланная на железную дорогу: не бронепоезд ли пыхтит? Так и оказалось: на Тетерев двигался бронепоезд «Генерал Корнилов».

Луппа и Фурсенко стали думать, как быть: и поставленную задачу надо выполнять, и жаль упустить такую лакомую добычу.

— На передовых позициях этот дьявол долго не задержится, постреляет и поспешит назад, — сказал Фурсенко.

— А лес густой, подходит к самой железной дороге — удобное место для засады, — в тон ему ответил Луппа.

Посовещавшись, они решили, что в засаду сядет сам Фурсенко со взводом стрелков, двумя пулеметами и всеми бомбометами. Костриков и Вермейчук — наши подрывники — заложат под рельсы шашки, а Луппа с батальоном пойдет потихоньку своим маршрутом на Тетерев и там уже будет ждать, когда «Генерал Корнилов», отстрелявшись, даст задний ход. В тот момент они и трахнут одновременно: Фурсенко по бронепоезду, а Луппа по позициям пехоты, в затылок ей.

Все получилось точно, как задумали.

«Генерал Корнилов», дав задний ход, подорвался в устроенной ему ловушке. Его ремонтники, выскочившие на полотно с ломами, кирками и лопатами, были накрыты пулеметным огнем. В ответ затрещали пулеметы с бронепоезда, но огонь их прошел поверху. А когда из леса ударили наши бомбометы, белые посыпались с бронепоезда как горох. Тотчас же с бронеплощадки, на которую взобрались наши бойцы, кто-то весело закричал, глядя вслед убегавшим деникинцам:

— Смотри, смотри, ребята, позади всех поп драпает…

Так же стремительно развивались события и у Луппа, атаковавшего позиции вражеской пехоты. Боя почти не было — окопы взяли на «ура». Оно гремело все громче и громче. Бойцы кричали во все горло, стараясь этим привлечь внимание своих товарищей, занимавших оборону по ту сторону Тетерева, за мостом. Но оттуда никто не отзывался: не понимали, что тут происходит, опасались провокации.

Луппа снарядил делегацию к северянам, но как только она вошла на мост, с той стороны был открыт огонь. Делегация приползла назад. Предприняли еще несколько попыток пройти через мост, и опять все с тем же результатом. После этого послали одного добровольца, вызвавшегося перейти речку вброд в стороне от моста. Ему повезло, и северный берег Тетерева сразу ожил: оттуда раздались ответные крики «ура», заиграла музыка, к реке стали сбегаться красноармейцы. Некоторые переходили на нашу сторону вброд и, мокрые с ног до головы, обнимали наших бойцов, жали руки, хлопали по спинам и все повторяли:

— Здравствуй, товарищ!

Это были бойцы китайского батальона из Интернационального полка. Мало слов знали они по-русски, а мы не умели говорить по-китайски и отвечали им так же односложно:

— Здравствуй, товарищ!

— Да здравствует товарищ Ленин! — кричали довольные китайцы.

— Да здравствует Интернационал! — вторили им мы.