Дневная битва

– Кева говорит, ты знаешь о твоей тезке, – мрачно произнесла Кеневах, и Инэвера не поняла, насмешка это или нет. – Расскажи, что тебе известно о ней.

– Инэвера – дочь Дамаджа, ближайшего друга и советника Каджи. В Эведжахе сказано: она была так прекрасна, что Каджи влюбился в нее с первого взгляда и заявил, что волею Эверама она будет первой среди его жен.

Кеневах засопела:

– Дамаджах была больше этого, девочка. Намного больше. Возлегши на подушки с Каджи, она нашептала ему на ухо мудрые вещи и вознесла на неописуемые высоты могущества. Сказано, что она говорила голосом Эверама, вот почему ее имя означает также волю Эверама.

– Кроме того, Инэвера была первой дама’тинг, – продолжила Кеневах. – Она вручила нам и лекарство, и яд, и магию хора. Она соткала для Каджи невидимый Плащ и вытравила метки на его могущественных Копье и Короне.

Кеневах взглянула на Инэверу:

– И она придет вновь в канун Шарак Ка, дабы найти следующего Избавителя.

Инэвера ахнула, но Кеневах посмотрела снисходительно:

– Я сотню раз слышала эти ахи от твоих тезок, но ни одна не создала Избавителя. Сколько таких в одном клане Дамаджа? Двадцать?

Инэвера кивнула, и Кеневах хрюкнула. Она извлекла из ящика стола тяжелую книгу с потертым кожаным корешком. От былой позолоты остались только проплешины.

– Эведжах’тинг, – сказала Кеневах. – Ты прочтешь ее.

Инэвера поклонилась:

– Конечно, дамаджи’тинг, хотя я уже много раз прочла Священное Писание.

Кеневах покачала головой:

– Ты читала Эведжах, версию Каджи, а она много лет как изменена, чтобы служить целям дама. Но Эведжах – только половина истории. Ему сопутствует Эведжах’тинг – книга, написанная самой Дамаджах, в которой заключена ее мудрость и представлен отчет о возвышении Каджи. Ты выучишь каждую страницу.

Инэвера взяла книгу. Страницы оказались неимоверно тонкими и легкими, но Эведжах’тинг был таким же толстым томом, как Эведжах, к чтению которого приучила ее Манвах. Девочка прижала книгу к груди, словно защищая от воров.

Дамаджи’тинг вручила ей плотный мешочек из черного бархата. Внутри тренькнуло.

– Твой мешочек с хора, – пояснила Кеневах.

Инэвера побледнела:

– Там кости демонов?

Кеневах мотнула головой:

– Пройдут месяцы, прежде чем ты обретешь навык хотя бы дотрагиваться до настоящих хора, и годы – до того, как тебя допустят в Палату Теней и ты вырежешь собственные кости.

Инэвера распустила тесемки и вытряхнула на ладонь содержимое мешочка – семь глиняных костей, у каждой – свое число граней. Все выкрашены в черный цвет, как кости демонов, и на каждой грани виднелись красные символы.

– Кости способны открыть все тайны мира, если научишься читать их правильно, – сказала Кеневах. – Это напоминание о твоей высокой цели и образец для обучения. Их толкованию посвящена большая часть Эведжах’тинг.

Инэвера ссыпала кости в мешочек, накрепко затянула его и положила поглубже в карман.

– Тебя возненавидят, – предупредила Кеневах.

– Кто, дамаджи’тинг?

– Все. И нареченные, и невесты. Здесь нет женщины, которая обрадуется тебе.

– Почему? – удивилась Инэвера.

– Потому что твоя мать не дама’тинг. Ты не была рождена для белизны, – объяснила Кеневах. – В последний раз кости призвали девушку извне два поколения тому назад. Тебе придется трудиться вдвое усерднее других, если хочешь заслужить покрывало. Твоих сестер тренируют с рождения.

Инэвера переварила новости. За стенами дворца доподлинно знали о благочестии дама’тинг. Похоже, что все и каждый, кроме самих дама’тинг.

– Тебя возненавидят, – продолжила Кеневах, – но и будут бояться. Ты воспользуешься этим, если достанет мудрости.

– Бояться? – переспросила Инэвера. – Во имя Эверама – почему меня нужно бояться?

– Потому что последняя девушка, призванная костями, сидит перед тобою в должности дамаджи’тинг, – ответила Кеневах. – Так было всегда со времен Каджи. Кости показывают, что ты можешь наследовать мне.

– Я стану дамаджи’тинг? – Инэвера не верила ушам.

– Может быть, – подчеркнула Кеневах. – Если проживешь достаточно долго. Другие будут следить за тобой и судить. Кто-то из сестер по учению будет заискивать перед тобой, а кто-то попытается подчинить. Ты должна быть сильнее.

– Я… – начала Инэвера.

– Но ты не должна выглядеть слишком сильной, – перебила ее Кеневах, – иначе дама’тинг спокойно убьют тебя до того, как примешь покрывало, и предоставят костям выбрать другую.

У Инэверы кровь застыла в жилах.

– Для тебя изменится все, девочка, – сказала Кеневах, – но, я полагаю, в конечном счете ты обнаружишь, что дворец дама’тинг не так уж отличается от Великого базара.

Инэвера склонила голову набок, не понимая, шутит ли с ней эта женщина, но Кеневах проигнорировала ее и позвонила в золотой колокольчик. В приемную вошли Кева и Мелан.

– Отведите ее в Каземат.

Кева снова взяла Инэверу за локоть и то ли подняла, то ли стащила с дивана.

– Мелан, ты будешь наставлять ее в обычаях обрученных, – объявила Кеневах. – Двенадцать следующих Ущербов ее промахи будут твоими.

Мелан скривилась, но отвесила глубокий поклон:

– Да, бабушка.

Каземат располагался вне семи крыльев дворца, в подземелье.