Дневник 1812–1814 годов. Дневник 1812–1813 годов (сборник)

В походе с 4 часов утра до поздней ночи. Шли проселками на Вязьму, остановились на бивуаках у Спасского. В последнее время мы разрешили себе некоторые вольности, многие из нас запрягали вьючных лошадей в повозки. Я тоже так поступил. Сегодня моя повозка не прибыла, поэтому я остался без обеда.

20 октября. Воскресенье.

Совершили переход в 60 верст все в том же направлении. Выйдя в 4 часа утра, пришли только к ночи на бивуак у Сулейки; это деревня, расположенная на дороге от Юхнова на Гжатск. К моему удовольствию, моя повозка тоже прибыла; вчера она заблудилась. Уже несколько дней холод дает себя чувствовать, становится невыносимо холодно. Курьер от генерала Платова доставил два знамени, отнятых у неприятеля под Вязьмой, и донес о захвате еще 20 пушек.

Отступление французов

21 октября. Понедельник.

Отступление французов началось после сражения у Малого Ярославца. Москва очищена. Теперь, когда нам известно, на какой дороге они находятся, и ввиду того что наш корпус движется в том же направлении, для моего дневника – это целая эпоха. Давно наши люди не получали разрешения варить суп, сегодня им повезло, потому что выступили лишь в 10 часов утра. Мы опять сошли с большого тракта, на который вчера выбрались, и, идя все проселками на Вязьму, в 5 часов стали бивуаком у д. Дубровной (27 верст от Вязьмы). В продолжение всего дня слышны взрывы пороховых ящиков и от времени до времени пушечные выстрелы. С наступлением ночи казаки, прославившиеся ночными вылазками, нападают на французов. Неприятель отступает по направлению к Смоленску. Утверждают, что отряд наших войск находится уже под Смоленском; в таком случае он должен опередить неприятеля.

22 октября. Вторник.

Канонада в авангарде, находящемся под Вязьмой (сражение при Вязьме), началась в 7 часов утра. Нам приказано приготовиться, несмотря на это мы выступили только в 12 часов на Вязьму. В сумерки мы сделали небольшой привал, а затем продолжали путь проселками все в том же направлении. Темнота и холод очень затрудняли поход. Остановились лишь в 11 часов вечера, не доходя 8 верст до Вязьмы, у села Быкова; нам пришлось занять позиции в кустарнике. Место настолько неровное, что положительно нельзя найти, где лечь спать.

23 октября. Среда.

На местах в бивуаках под Быковым.

24 октября. Четверг.

Выступили в 6 с половиной часов утра проселками параллельно большому тракту Вязьма – Смоленск. Пройдя в этом направлении 20 верст в три с половиной часа, мы остановились у с. Красное.

25 октября. Пятница.

Выступив в 6 с половиной часов утра, шли беспрерывно 12 часов. Наш корпус остановился у с. Гаврюково. Снег и ветер сильно нам мешали. Желая прибыть раньше, я рысью уехал вперед, но, к сожалению, не зная дороги, сбился и попал на дорогу, по которой двигались 8-й и 3-й корпуса. Вследствие этого я попал в Гаврюково только одновременно с нашей колонной.

26 октября. Суббота.

Выступив в 8 часов утра по направлению на Ельню, шли до самых сумерек и остановились у Белого Холма. Несмотря на шедший снег, холод ужасный. Это самый мучительный переход, какой нам пришлось совершить, он даже труднее перехода от Давгелинок.

27 октября. Воскресенье.

Ельна. Как дежурный я отправился с рапортом к генералу; возвратившись в лагерь, я принес товарищам самую приятную новость, какую мы только могли ждать в нашем положении, – это разрешение спать по квартирам. В силу этого приказа наш корпус вступил в 10 часов в Ельню, где разместился по квартирам. Можно представить себе всеобщую радость после 4-месячного пребывания в палатках да к тому же при сильном холоде.

28 октября. Понедельник.

Дневка в Ельне. Я получил письма из Петербурга.

29 октября. Вторник.

Корпус выступил в 8 часов утра, направляясь от Ельни на Смоленск. Пройдя 24 версты, стали по квартирам в с. Балтурино. Перед выступлением получено донесение о новой блестящей победе генерала Платова на Духовщинском тракте. Он отнял у неприятеля 62 пушки и взял 4000 пленных. Все в восторге от наших побед, и, когда князь Кутузов по обыкновению обгонял наши колонны, его встречали и сопровождали могучим «ура», вырывавшимся совершенно неожиданно. Сегодня нам пришлось видеть множество пленных, которые вызывали действительно сострадание. Они полунагие, некоторые из них сообщали нам, что уже 12 дней ничего не ели. Изнеможение не давало им возможности идти, а жестокость сопровождавших их казаков иногда не знала мер. Я видел одного умершего от кровоизлияния, а товарищ его лежал с ним рядом в этой луже крови и спокойно ждал, когда смерть избавит его от мучений.

30 октября. Среда.