Дневник, 1854 г.

Когда же,⁵¹

когда наконецъ, перестануБезъ цѣли и страсти свой вѣкъ проводить,
И въ сердцѣ глубокую чувствовать рану
И средства не знать, какъ ее заживить.

*

Кто сдѣлалъ ту рану, лишь⁵²

вѣдаетъ Богъ,Но мучатъ меня отъ рожденья,
Грядущей ничтожности горькій залогъ,
Томящая⁵³ грусть и сомнѣнья.

Симферополь.

23 Ноября. [Эски-Орда.] 16 я выѣхалъ изъ Севастополя на позицію. Въ поѣздкѣ этой я больше, чѣмъ прежде, убѣдился, что Россія или должна пасть или совершенно преобразоваться. Всё идетъ на выворотъ, непріятелю не мѣшаютъ укрѣплять своего лагеря, тогда какъ это было бы чрезвычайно легко, сами же мы съ меньшими силами, ни откуда не ожидая помощи, съ генералами, какъ Горчаковъ, потерявшими и умъ, и чувство, и энергію, не укрѣпляясь, стоимъ противъ непріятеля и ожидаемъ бурь и непогодъ, которыя пошлетъ Николай Чудотворецъ, чтобы изгнать непріятеля. Казаки хотятъ грабить, но не драться, гусары и уланы полагаютъ военное достоинство въ пьянствѣ и развратѣ, пѣхота въ воровствѣ и наживаніи денегъ. Грустное положеніе — и войска и государства. Я часа два провелъ, болтая съ раненными Французами и Англичанами. Каждый солдатъ гордъ своимъ положеніемъ и цѣнитъ себя; ибо чувствуетъ себя дѣйствительной пружиной въ войскѣ. Хорошее оружіе, искуство дѣйствовать имъ, молодость, общія понятія о политикѣ и искуствахъ, даютъ ему сознаніе своего достоинства. У насъ безсмысленныя ученья о носкахъ и хваткахъ, безполезное оружіе, забитость, старость, необразованіе, дурное содержаніе и пища, убиваютъ вним[аніе], послѣднюю искру гордости и даже даютъ имъ слишкомъ высокое понятіе о врагѣ. —

Въ Симферополѣ я проигралъ послѣднія деньги въ карты, а теперь живу съ батареей въ татарской деревнѣ и испытывая только теперь неудобства жизни.

26 Ноября. Живу совершенно безпечно, не принуждая и не останавливая себя ни въ чемъ: хожу на охоту, слушаю, наблюдаю, спорю. Одно скверно: я начинаю становиться, или желать становиться, выше товарищей и не такъ уже нравлюсь. Вотъ почти вѣрныя извѣстія изъ Севастополя. 13 числа была вылазка въ непріятельскія траншеи, противъ 3, 4 и 5 бастіоновъ. Екатеринбург[скій] полкъ противъ 4-го бастіона занялъ траншеи въ расплохъ, выгналъ и перебилъ непріятеля и отступилъ съ потерею трехъ — раненными. Офицеръ,⁵⁴ командовавшій этой частью, былъ представляемъ В. К. Николаю Николаевичу. «Такъ вы герой этаго дѣла? сказалъ ему Князь, разскажите, какъ было дѣло». «Когда я пошелъ съ бастіона и сталъ подходить къ траншеѣ, солдаты остановились и не хотѣли идти». — «Ну что вы говорите...» сказалъ Князь, отходя отъ него. «Какъ вамъ не совѣстно», замѣтилъ ему Философовъ. «Ступайте прочь», заключилъ Менщиковъ. Я увѣренъ, что Офицеръ не вралъ, и жалѣю, что онъ не зубастъ. —

Вылазка съ 3-го бастіона была неудачна. Офицеръ, увидавъ часовыхъ, вернулся за приказаніями къ Адмиралу и далъ время приготовиться. О вылазкѣ съ 5 бастіона подробностей не знаю. Вообще эти извѣстія еще не совсѣмъ достовѣрны, хотя и болѣе вѣроятны, чѣмъ дикія елухи о взятіи какихъ то 30 орудій. —

Липранди назначенъ командующимъ войскъ въ Севастополѣ. Слава Богу! Исключая ⁵⁵ успѣховъ, которые онъ имѣлъ въ этой кампаніи, онъ любимъ и популяренъ, и популяренъ, не е[.....] матерью, а распорядительностью и умомъ. Къ добру или не къ добру, но къ сильной досадѣ, безденежье удерживаетъ меня дома; а то я бы былъ уже на Юж[номъ] бер[егу] въ Эвпаторіи, или вернулся бы въ Севастополь. —