Дневник 1939-1945

Гитлер совершил те же ошибки, что и Наполеон: я не мог поверить в эту банальность два года назад. Но эта банальность отражает закон истории. Он не сумел разрешить проблему Испании: ему надо было преследовать французов через всю Испанию в 1940 году, захватить Гибралтар, закрыть Средиземное море, передать Африку в руки испанцев и итальянцев. Далее, он колебался между социализмом и капитализмом между народами и принцами. Ему бы надо было открой венно захватить и Испанию, и Италию, уничтожить там церковь и монархизм, уничтожить границы, установить там Zollverein,1 повсюду создать секции европейского социализма. Но для этого нужно было обуздать Reichswehrl2 После этого он мог бы наступать на Россию: уже с настоящей европейской идеологией и европейской армией. Это лишь робкий предтеча. Нельзя было бы забыть Швейцарию и Швецию, эти очаги либерализма, которые поддерживают мечты либералов.

Скоро русские воспользуются лозунгом "Европа для европейцев" против американцев и англичан, этот лозунг начинает появляться в их нелегальных изданиях.

27 декабря

О, блеск моего одиночества и моей смерти. Мое возлюбленое одиночество - это моя смерть, которую я начинаю пробовать как плод, который еще на дереве, которого я касаюсь губами и который скоро упадет мне в руки. Как правильно я поступил, пойдя по дороге моей страсти, которая приведет меня к смерти в молодом возрасте. Я поздравляю себя с тем, что примкнул к чему-то, что в нездоровой политической атмосфере отвечает моим глубинным привязанностям, моему личному убеждению. Да, было что-то такое в гитлеризме, что походило на идеал, к которому я стремился, если бы я не оставался прикованным к моим мелкобуржуазным корням и к моим француз

1 Эта таможенная ассоциация германских государств проложила путь к созданию единой Германии (1834-1867).

2 Рейхсвер - название, данное в период с 1921 по 1935 г. вооруженным силам, оставленным Германии по условиям Версальского договора. Дриё намеренно употребляет это устаревшее название прежней немецкой армии, в противоположность термину "вермахт", использовавшемуся с 1935 по 1945 г.

ским истокам. В двадцать лет я мечтал стать англичанином, американцем или немцем, но не оставаться французом. Позднее я также мечтал быть русским. Почему я не путешествовал по свету? Почему я не познал посреди наихудших конвульсий действия - доктрину мудрости? Я хотел тогда стать самым свирепым воином и в то же время сохранить в своей душе абсолютную аскетическую жизнь, полное отстранение. Что помешало мне быть коммунистом? Моя тайная мелкобуржуазная природа, а также моя подозрительность по отношению к евреям. Но я действительно чувствовал, что там было возвращение к прежним ценностям. Через коммунизм снова обретают власть над народом. Сталин у власти на основании божественного права и права народа, а его приближенные - аристократы, каких не было уже много веков. Это совершенная империя, наисовершеннейшая теократия без малейшего изъяна или надлома. Прекрасно, что Черчилль и Рузвельт бессознательно и услужливо выковывают своими руками эту мировую империю. Я умру, охваченный диким восторгом оттого, что Сталин станет властелином мира. Наконец есть властелин. Хорошо, что у людей есть властелин, который даст им почувствовать всемогущество Бога, неотвратимую силу закона.

Я только что перечитал "Отверженных". Какая глупость и какой здоровый дух. Франция была еще так крепка, хотя уже тогда согнулась и готова была погибнуть. И какие из историков, из лучших, выходят романисты; бесхитростные и откровенные рассказчики. Эта эпопея дала жизнь всему творчеству Золя. Это эпопея о народе, пожираемом большим городом; и народ отбивается, лягается как лошадь, упавшая на бок.

Еще перечитал "Цветы зла". Сифилис связал его с Жанной, и он же постепенно лишил его потенции. Это мне напомнило ту алжирку, Эмму Бенар. Но я тогда ушел; от кого я только не уходил.

Когда я произнес свою короткую речь на конгрессе партии Дорио, сам он встал и вытянулся во фрунт, он был робок и встревожен, смешон и трогателен. Я не сумел это сделать, а он не сумел меня заставить. Он смотрел на меня и знал, о чем я думаю. Все это было полным кошмаром. Это был один из тех жестов, которые, кажется тебе, что делаешь во сне и который никак не закончить, даже во сне. Я даже тогда не поговорил с ним. Да и зачем?

Все это было бы достаточно глупо и бесполезно, если бы это не способствовало моей смерти.

5 января