Дневник 1939-1945

Перечитываю "Вопрошание". Разочарован. Слабость, присущая любому стихотворению в прозе. Говорил же мне тогда Моррас, что это несуществующий жанр. А я ведь сразу выразил всю суть своей мысли. Что с тех пор прибавилось? Исправления.

1 Жерар Бауэр (1887-1967) - французский литератор и обозреватель "Фигаро", где 16 января 1940 г. опубликовал довольно недоброжелательный отклик на роман "Жиль".

Конечно, оно того стоило. Как и само блуждание этой мысли.

- Живу у своего очага, согревая себя мыслью, что мне не грозит ни холод, ни назойливое соседство других людей.

Радуюсь также своей импотенции, которая наполовину избавляет меня от женщин. По-прежнему нежно люблю Белу, но как она далека от меня. Может, воздержание убивает ее любовь? Вопрос, который я задаю себе со спокойным и несколько отчаянным любопытством.

От меня ее отдаляет семья и все ее привычные склонности. Не приблизит ли ее ко мне старость?

Чтобы убить время, вижусь с Николь, с которой меня связывает старая дружба, что для меня как бальзам на душу, и этой малышкой из Уругвая Сюзанной Сока,1 чье откровенное уродство как бы воплощает мою половую немощь. Я могу встречаться с таким страшилищем лишь потому, что у меня не стоит.

Не могу не думать о женской груди, которую так любил, так желал, так тщетно искал. Это становится метафизическим мотивом моего воображения.

24 января

В "Фигаро" Бриссон,2 похоже, вне себя от скандала, который устроил Бауэр, написав две записки Герман-тов (скорее, две записки Сванов), направленных против моей статьи об отсутствии Барреса.3 Кажется, он

1 Сюзанна Сока - уругвайская поэтесса, принимавшее активное участие в литературной жизни Франции, была близкой знако-мой Анри Мишо, Роже Кайуа, Жюля Сюпервьеля.

Пьер Бриссон (1896^-1964) - французский журналист и лите-РатУрный критик, член редколлегии "Фигаро".

Имеется в виду статья Дриё "Добродетель молчания", опубликованная в "Фигаро" 11 января 1940 г., в которой писатель пытался "Деть Жерара Бауэра; последний продолжил полемику, опублико-ав 16 января еще более неприязненный разбор "Жиля".

боится, что я не захочу больше писать в "Фигаро". Мои статьи, по-видимому, имеют успех, что меня удивляет. Я всегда ожидаю самого худшего. Я пришел к нему с мыслью, что он принял сторону Бауэра и настроен против меня.

Я все время себя мучаю, ощущаю собственную неполноценность, черную меланхолию. Чем дальше, тем хуже. Все происходит так, словно я сам ищу повода, чтобы лишить себя покоя, напугать, унизить. Сокровенная наклонность моего характера с отчаянием, с необычайным инстинктивным неистовством бьется против нечаянного успеха, осаждающих меня удач.

Я скорблю, будто вот-вот потеряю свое привычное ощущение, что я изгой, презренный, законченный тип. Двадцать лет неудач тут ни при чем, я был таким еще в двенадцать лет в коллеже.

2 февраля

Не думаю больше об этом дневнике, вообще ни о чем. Я ноль без палочки. Сплошные разочарования и напасти. Не было ни одной одобрительной статьи о "Жиле". Никто не признает меня как романиста. Я хотел бы верить всем этим ничтожествам от критики, но они так часто ошибаются. Ну и что? Тем не менее мне кажется, что я не буду больше писать романов. Довольно рассказывать свою историю, а больше мне рассказывать нечего. Сотни раз я пытался найти сюжеты вне собственной жизни, но меня это мало интересует, и ничего не выходит.

Вместе с тем "Жиль" понемногу раскупается, но не больше чем другие, 6000 экземпляров.

"Шарлотта Корде" в руках Бурде, он отвергнет эту пьесу. Дениз Бурде, прочитавшая ее первой, отзывается о ней с отвращением. "Героиня слишком прямолинейна". Как же! "Слишком коротко", возможно и так.

Я работаю над сборником своих первых литературных опытов (стихи и малая проза. "Вопрошание", "Дно ящика", "Последовательность в идеях"). Как мало изменились мои идеи: любовь к войне и ненависть к декадансу; меланхолия разврата. Вот и все.

Я прекрасно вижу свои недостатки и причины собственного провала. Я всегда соскальзывал в несуществующий жанр или пытался оседлать сразу два: прозу и поэзию, эссе и мечтания, обозрение частное и обозрение политическое. Я редко доводил свой стиль до совершенства, или же напрочь лишал его жизни. Во всем этом сквозит какая-то сухость или излишняя сдержанность.

И это надо было бы издать небольшим тиражом, что тоже не очень хорошо.

Не получится ли так, что, пытаясь оживить, я окончательно все испорчу.

- Ужинал у Бурде с четой Мориаков и Водуайе.1

С Мориаком не виделся целую вечность. Успех не пошел ему на пользу. Он много говорил о деньгах, рассуждая обо всем с каким-то гнусным напускным цинизмом. Вечное стремление сказать какую-нибудь гадость и одновременно выказать свое дружелюбие. Его хриплый голос лишь подчеркивает всю эту деградацию. Относительную, конечно, поскольку он всегда был светским человеком.

В силу своей странной предвзятости этот буржуа рассуждает словно заправский коммунист.

И все это под отупевшим взором Бурде, тогда как Дениз только и думает о своих маленьких педерастах.